Дорогами нечисти - [59]

— Это карп, — тихо рассмеялся архимаг.

— Синий? — не поверила я, срочно поднимая в памяти сведения о цвете рыбы.

— Синий, — кивнул мужчина. — Если ты не заметила, здесь достаточно четкое деление по районам. И… по цветам.

Только сейчас я вспомнила бирюзово-синие занавески, вскользь замеченные мной во время шествия по русалочьему селению. Память также услужливо подсунула мне картинку, что белье, висевшее на веревке во дворах, тоже было голубым.

— Ты хочешь сказать, у русалов все синее? — Я с недоумением посмотрела на Майлса.

— Синее, бирюзовое, голубое, — улыбнулся тот, — иногда зеленый встречается, но редко — эксклюзив.

— А у чертей, значит, желтый и красный?

— Еще золотой, — пополнил список герцог. — К тому же они любят украшения.

— Заметила, — хмыкнула я, вспомнив украшенные золотом и каменьями копыта, а также золотые перстни паромщиков.

Рыба плеснула вновь, но на этот раз я различила лишь красноватое брюхо. Пораженная странной метаморфозой, я, забыв про качку, наклонилась над водой, опершись руками о край плота.

Вода была чистейшей, и, несмотря на то что камни на дне были видны до малейшей детали, я не сомневалась, что под нами метры и метры воды.

— Осторожно, глубоко, — подтвердил мои подозрения архимаг.

Но я лишь рассеянно кивнула, разглядывая необычные метаморфозы и пытаясь понять, как так происходит.

Внизу раскинулось рыбье царство. Богатое — множество рыб различались лишь формой и размером, оставляя в общем знаменателе свой цвет. Синие, бирюзовые, зеленые карпы, верховодки, караси. Приглядевшись, я заметила у самого дна небольшого сома. Его длинное тело тоже отливало синим.

— Майлс, — позвала я.

Плот заскрипел, две мужские руки появились в поле моего зрения.

— Что?

— Я только что видела красную рыбу.

Плот заскрипел повторно.

— Ничего удивительного, — в голосе мужчины слышалась улыбка, — мы переправляемся на территорию чертей. Не зря же я рассказывал тебе про цвета.

— То есть… — Закончить фразу мне так и не удалось, ибо очередной красный бок мелькнул в водной толще.

— Они будут менять цвет, — пояснил мне Рейгран, — вначале больше русалочьих цветов, но чем ближе мы будем к другому берегу, тем меньше их будет. В конце концов останутся лишь красные и желтые.

Вняв этой непреложной, но оттого не менее удивительной истине, я оторвалась от воды.

— А рыба как к этому относится? — спросила невпопад.

Вопрос, видимо, был забавным, потому что архимаг разразился громким, заразительным смехом. Не выдержав, я тоже смущенно заулыбалась. Где-то на периферии моего зрения тихо захихикал Кумус.

— Рыбе все равно, — отсмеявшись, заявил мне Рейгран, — она меняет цвет в зависимости от близости берега.

— А отчего это зависит?

— Понятия не имею, — пожал плечами мужчина, — будем у русалок — спроси у Несс. Она больше в этом понимает, как-никак Подмирье ее детище.

— Ты серьезно?

Архимаг кивнул:

— Я же говорил, что она бросила учебу после конфликта на перевале.

— Говорил, — осторожно согласилась я.

— Развивая проект, она внесла несколько дельных предложений. Деление Подмирья на районы — ее идея. Поэтому я не смогу рассказать об этом лучше, — развел руками Майлс. А затем обернулся к Кумусу: — Мне нужно к вашему вождю.

Кумус осклабился.

— У вождя тоже вопросов поднакопилось, — сообщил он, — особенно они касаются твоего дружка.

Рейгран не ответил, лишь опасно сузил глаза и бросил быстрый взгляд на меня. Я благоразумно сделала вид, что не расслышала брошенной чертом фразы.

Противоположный берег приближался, и я уже различала луг, сплошь поросший медуницей, и небольшую покосившуюся лачугу, приткнувшуюся у разлапистого дерева. У лачуги виднелся деревянный стол с лавками.

— Нам предстоит подождать лошадей, — проинформировал меня герцог, — затем двинемся дальше. К полудню, надеюсь, будем в лагере.

— В лагере? — Я, загораживаясь от солнца, поднесла ладонь к глазам, силясь рассмотреть берег подробнее.

— Да, верно. Они живут племенами. — Мужчина встал и прошествовал к паромщику, ловко придерживая рукой натянутый над водной гладью трос, к которому был прикреплен плот.

Высадка на берег прошла гладко. Стоило плавсредству уткнуться в высокий, заросший травой берег, как архимаг первым соскочил с него в воду, подавая мне руку. Я аккуратно шагнула следом, наплевав на обувь — все равно ноги мокрые.

Прямо из воды на берег вела вытоптанная тропинка, подняться по которой стоило определенных усилий. Поэтому, почувствовав под ногами твердую, никуда не уезжающую почву, я была счастлива.

— Снимай обувь, — скомандовал архимаг, подавая мне пример.

Но, вместо того чтобы подчиниться, я оглянулась — как раз чтобы увидеть отплывающий паром и Кумуса, удобно усевшегося спереди.

— Йена, ты слышишь? — вкрадчиво донеслось сзади.

Вздохнув, я быстро избавилась от мокрой обуви. Ноги тут же погрузились во влажную землю, что не придало мне оптимизма.

— На лавку сядь, — указал направление мужчина; он взял мои ботинки и скрылся за кривобокой лачугой.

Лавка была старой, изъеденной древесным жучком. Я задумчиво провела рукой по причудливым узорам — слаб глазами человек, не видит красот природы. А на самом деле это ведь красиво.