Дорогами чужих Жизней - [41]

Всю ночь Карсана ходила по кабинету, забыв о ноющей боли в пояснице и трясущихся от усталости ног. Наутро должна была решиться судьба всей Родании. От ответа альвов зависело многое: они были способны предотвратить кровавую резню, провести собрание знатных родов и выявить достойного человека на место нового короля. Такое в истории Родании делалось только раз. Тогда король сам попросил о помощи альвов, чтобы решить спор по поводу истинного наследника, возникший между ним и женой. В итоге королева была с позором изгнана из замка вместе с нагулянным от стражника сыном, а старших альвов южных и западных земель с почестями и дарами сопроводили до границы. Сейчас ситуация была иной. Согласятся ли альвы вмешаться в людскую войну? Об этом она узнает через пару часов.

Мальчишка пришел в себя и сам постучался в кабинет, в сопровождении начальника городской стражи. Вести были неутешительны. Старые земли охвачены паникой. Младшие альвы, практически поклоняющиеся своим правителям, остались без защиты. Те, на кого так надеялась Карсана - бесследно исчезли. Никто не видел, чтобы они выезжали из замков, но вот уже неделю старшие альвы не давали о себе знать. Никто не хотел верить в их смерть и до последнего надеялись на их скорое возвращение. Но, увы...

Пять долгих лет пустовал трон. Пять лет шли ожесточенные споры и грызня. Пять лет простые жители умирали от голода, болезней и разрухи. Родания только-только начала приходить в себя после хаоса, воцарившегося на ее землях, и возглавил ее Патикус, снарядивший доверившихся ему людей и разогнавший всю, брешущих словно псов, знать. Кого-то пришлось убирать силой, кто-то переметнулся сам, почуяв тепленькое местечко. Он посмертно наградил Карсану, недожившую до лучших времен всего лишь три месяца, почетной грамотой и поручил придворным менестрелям сочинить о ней красивую балладу. Главное, что закончилась литься кровь, а будущее обещало быть светлым. Но так было не для всех.

Старые земли никак не могли смериться со смертью правителей. Волны паники захлестывали жителей. Они не собирались воевать и занимать пустующие замки. Но и как жить дальше никто не знал...

***

- Получается, они пропали...

- Сто двадцать четыре года тому назад, - предотвратил мои вычислительные мучения ведьмак.

- И с тех пор земли остаются без власти?! - ужаснулась я.

- Именно.

- А теперь какой-то незнакомец заявляет, что он знает о местонахождении трупов, пролежавших непонятно где больше ста лет?! И почему же никто другой их не нашел?

- Потому что не обладал достаточными знаниями и не посвящал свою жизнь этому вопросу.

- А Теор, хочешь сказать, посвящал?

- Да, поэтому о нем мало кто слышал.

- Но это бред! Я не понимаю, как можно так просто довериться первому встречному...

- Уж кто бы говорил. Ты же пошла с нами, хотя мы были точно такими же незнакомцами.

- Это совершенно другое! У меня не было выбора. - Дарен многозначительно поднял брови. - Ну ладно, выбор был. Но тогда и ситуация была иная! И вообще, закрыли эту тему.

Ведьмак невозмутимо повел плечом. Я лихорадочно теребила клык, висевший на шее, и никак не могла смириться с подобным исходом дел.

- Но откуда он узнал о нас? То есть, о вас... о тебе. В общем, ты понял.

- Я задал ему тот же вопрос и получил исчерпывающий ответ. Вкратце скажу так: только тот, кому действительно нужна помощь - поможет другому.

- Попахивает эгоизмом. Неужели мы не сможем справиться без посторонней помощи?

- "Мы"? - неподдельно удивился Дарен. - Нет, Лана. К сожалению - нет.

Я хмыкнула, но допытывать не стала. Было видно, что ведьмак старается обойти эту тему стороной.

- А откуда вы знаете Лейва?

- Все с тех же времен. Он был один из немногих, кто начал нам помогать, а не убивать.

- Он пойдет вместе с нами?

- Лишний маг не помешает, согласись.

- Ты ему рассказал?

- Нет.

- То есть, он даже не подозревает, что его ждет и все равно согласился ехать?

- Так будет лучше. Я надеюсь, что ты не проговоришься.

- Боишься, что он заберет себе всю славу? - ухмыльнулась я.

- Просто не доверяю людям, - серьезно ответил ведьмак.

Я хотела обидеться и сказать какую-нибудь гадость, но приняла это как факт и сменила тему, задав вопрос, мучавший меня уже давно:

- Почему я больше чувствую тоски и отчаяния из-за смерти Свейна? Меня это сильно смущает.

- Мне пришлось немного поработать над твоими эмоциями и памятью. Прости, но тогда это было необходимо.

- То есть ты без спросу рылся у меня в голове?!

- Нет, Лана. Это другое. - Ведьмак задумался, но так и не найдя подходящих слов спросил: - А ты не хочешь поделиться своей историей?

Поколебавшись, я решила - на честность стоит отвечать тем же.

...Я родилась в деревне Топольки, в благополучной семье. Денег было не много, но нам хватало. Отец - странствующий купец, встретил мою мать в одном из шумных городов, куда он приехал на ярмарку. Увидев красивую, темноволосую девушку, он, не теряясь, завладел ее вниманием, спустя неделю признался в своих чувствах, и уже через месяц увез в деревню. Через девять месяцев появилась на свет моя старшая сестра. Еще через два года родилась я. Отец постоянно уезжал в разные города Родании, привозя нам всевозможные безделушки и немного денег. Мы вели хозяйство, шили одежду, летом бегали на речку, и каждый вечер слушали мамины сказки. Когда мне исполнилось двенадцать, нормальная жизнь закончилась. Мужчина начал реже появляться дома из-за проблем с торговлей. Когда он возвращался, неизменно вспыхивал скандал. Мать сильно похудела, почти не улыбалась, прекратились и вечерние посиделки. Мы с сестрой старались ее развеселить, взяли все домашние дела на себя, но в ответ - только тишина и равнодушие. Мне исполнилось четырнадцать, как раз в тот день, когда отец в очередной раз переступил порог дома. Он был пьян до чертиков, и тут же разразился скандал. Словесная перепалка переросла в битье немногочисленной посуды, а затем и в рукоприкладство. Моя сестра, предварительно вытолкав меня на улицу и заперев дверь, кинулась на защиту матери. Я кричала, ревела и сбила все кулаки о дубовую дверь. Затем послышался оглушительный крик мамы, переходящий в рыдания. Это отец проломил голову моей сестре. После оборвался и материнский плач. Стало тихо, но в моих ушах, все еще стоял пронзительный крик отчаянья. Сбежались жители окрестных домов, выломали дверь, но было слишком поздно. Вся комната была перепачкана кровью тех, кого я любила больше жизни. Меня, брыкающуюся и визжащую, оттащили подальше. Тела завернули в простыни и вынесли во двор. Похоронили их на кладбище, недалеко от деревни. С тех пор я жила у соседей, но в возрасте семнадцати лет собрала все свои сбережения, выкупила лошадь и ушла на поиски работы и собственного жилья.