Дорога ветров - [2]

Он рысцой добежал до канавы, перешел ее по мостику и потрусил дальше, на север. Знакомые ему места, конечно, не могли быть его страной, он нетерпеливо миновал их и побежал дальше. Так он бежал, пока у него не заболели ноги. Но и тогда он все еще находился в Новом Флейте, плодородном и зеленом, с его канавами, тополями и ветряными мельницами. Митт знал, что его страна не похожа на Флейт, так что ему пришлось брести дальше. И еще через милю-другую он попал в Старый Флейт. Здесь все действительно было другое. Деревьев вокруг не было, одна лишь ширь до самого горизонта. Земля поросла розоватыми болотными растениями. Кое-где виднелись длинные полосы камыша и зеленой ряски — там раньше были канавы и фермы, но теперь все заросло и одичало. Митт не заметил никакой живности, кроме комарья и болотных птиц с жалобными голосами. Дороги, которые пересекали розовые пустоши по насыпям, напоминали вздувшиеся вены на старческой руке. А больше не было ничего, и только на самом горизонте виднелись холмы, которые Митт принял за гряду облаков: там Холанд соединялся с Уэйволдом.

Митт упал духом — чуть-чуть, самую малость. Перед ним была совсем не та страна, которая ему привиделась. Картинка в его голове немного поблекла, и он уже не был твердо уверен, что идет правильной дорогой. Тем не менее он отважно двинулся в сторону безрадостного ландшафта. Ему казалось, что он зашел слишком далеко, чтобы возвращаться. Спустя какое-то время Митт заметил в болоте движение. Он запомнил место и побрел туда. Это было крайне опасно. В Старом Флейте водились змеи. А если бы Митт попал в один из затянутых ряской бочагов, его могло затянуть в трясину. К счастью, он об этом не знал. А еще ему повезло в том, что замеченные им движущиеся фигуры оказались отрядом графских солдат, которые прочесывали Флейт в поисках беглого мятежника.

Митт еще издали понял, что это солдаты. Он встал на поросшую упругой травой кочку посреди чмокающей и чавкающей трясины и стал думать, стоит ли к ним подходить. Когда жители Нового Флейта говорили о солдатах, то получалось, будто солдаты — это те, кого следует опасаться.

Рядом Митт увидел насыпь. Он подумал, не взобраться ли на нее, чтобы убраться с дороги солдат. Но пока он размышлял, с другой стороны на насыпь с трудом взобралась покрытая грязью лошадь. Ее наездник, молодой офицер, натянул поводья и изумленно уставился на очень маленького мальчика, в одиночестве стоящего на кочке посреди болот.

— Что ты тут делаешь, а? — окликнул всадник Митта.

Митт обрадовался тому, что у него появилась компания.

— Ищу дом,— охотно ответил он офицеру. — И я пришел издалека, вот!

— Ясно, — отозвался офицер. — И где твой дом?

— Там. — Митт неопределенно махнул рукой на север.

Он был занят разглядыванием своего нового знакомца. Золото на офицерском мундире потрясло его воображение. И лицо офицера тоже: нос у него выдавался вперед гораздо более резко, чем все знакомые Митту носы, а линия рта показалась мальчику какой-то очень правильной. В общем, Митт почувствовал, что этот человек достоин узнать о прекрасной стране.

— Там все тихо и вода, — объяснил он. — И это — мое место, куда я иду. Только я еще не смог его найти.

Офицер нахмурился. Его собственную маленькую дочь накануне поймали по дороге во Флейт. Она заявила, что там, на горе, у нее есть собственный дом и ей нужно его найти. Похоже, и здесь та же история, подумал он.

— Да, но где ты живешь? — спросил он.

— На «Дальней плотине»,—нетерпеливо ответил Митт. Со стороны офицера нехорошо было спрашивать о таком. — Конечно. Оттуда я и иду. К себе домой.

— Понимаю,— сказал офицер и помахал стоявшим в отдалении солдатам. — Эй! Сюда! Одного хватит!

На его крик кинулись сразу несколько солдат, которые с изумлением обнаружили не взрослого мятежника, а очень маленького мальчика.

— Он съежился от сырости, — предположил один из них.

— Мальчик живет на «Дальней плотине», — сказал офицер.— Пусть один из вас отведет его домой и скажет родителям, чтобы впредь лучше за ним смотрели.

— «Дальняя плотина» мне не дом! Я там просто живу! — запротестовал Митт.

Тем не менее его доставили обратно на «Дальнюю плотину»: он почти висел на руке огромного солдата в зеленом мундире графского войска. Поначалу Митт держался угрюмо: он был огорчен и немного обижен. И еще офицер его глубоко разочаровал. Митт поделился с ним тайной, а тот даже толком не выслушал. Однако солдат оказался человеком добродушным. У него самого были дети, к тому же поиски мятежника на безветренном Флейте, по жаре и сырости, — удовольствие сомнительное. Солдат был рад, что выдалась возможность ненадолго улизнуть от этой работы. Он держался с мальчиком по-дружески, и вскоре Митт повеселел и стал радостно болтать о том, как далеко прошел и что ему, наверное, тоже захочется стать солдатом, когда он вырастет, а еще морским капитаном и водить графские корабли.

Люди в Новом Флейте выходили на порог и смотрели, как Митт рысит мимо, цепляясь за большую теплую руку солдата. Взгляды на них бросали неласковые. Граф Хадд был человеком жестким и мстительным. И именно солдаты выполняли суровые приказы графа. А в последнее время командование солдатами взял на себя второй сын графа, Харчад, а он оказался еще более суровым, чем его отец, и гораздо более жестоким. Но поскольку по всему Дейлмарку граф в своем графстве имел больше власти, чем король в те времена, когда еще были короли, то Харчад и его солдаты делали все, что им заблагорассудится. Вот почему солдат ненавидели.