Дорога в Рим - [106]
— За то, что ты сделал с Юбой и моей семьей, я порежу тебя в лоскуты, — пообещал он. — Но сначала — выкладывай подробно, что знаешь о матери и Фабиоле.
Гемелл горестно всхлипнул, по лицу покатились слезы, размывая кровь, сочащуюся из кинжальной раны.
— Говори! — рявкнул Ромул. — Что ты сделал с Фабиолой?
— Продал в Лупанарий, — признался купец так обыденно, словно речь шла о продаже вола на рынке.
Ромул в бешенстве приставил кинжал к Гемелловой груди. Купец со стоном закрыл глаза, и Ромул с трудом сдержался, чтобы не воткнуть кинжал прямо в бесчувственное сердце. Терпение, напомнил себе юноша. Купец никуда не денется, пусть расскажет о матери и сестре. Наконец-то есть случай хоть что-то о них узнать.
— Дальше, — велел он купцу.
Гемелл, по-прежнему не открывая глаз, помотал головой.
— Несколько лет назад я слышал, что ее выкупил Децим Брут. Один из приближенных Цезаря. Потом оказалось правда.
Ромул на всякий случай запомнил имя. Может, с Брутом он и видел Фабиолу в Александрии. И хотя юноша уже знал от Тарквиния, что мать умерла, он хотел услышать это от самого Гемелла.
— А Вельвинна? — Он слегка ткнул купца кинжалом. — Смотри в глаза!
Взгляд Гемелла виновато заметался.
— Я продал ее на соляные копи.
— За сколько?
— Не помню, — пожал плечами купец.
Ромул ткнул кинжалом сильнее, Гемелл взвизгнул.
— Двести сестерциев. Или, может, триста.
Ромула обуяла ярость: здоровый раб на невольничьем рынке стоит гораздо дороже! Обрекать Вельвинну на медленную гибель — за сущие гроши?
— Подонок! — Ромул полоснул клинком по другой щеке Гемелла, рассекая ее от уха до подбородка. — Мы для тебя не люди, да? А просто куски мяса? Которые можно трахать, покупать и продавать?
Гемелл, схватившись за порезанное лицо, мучительно заохал.
— Отвечай! — взревел Ромул. — Зачем ты это сделал?
Гемелл, весь в крови, упал на колени и припал к Ромуловым калигам, как проситель в храме.
— Прости меня! — заскулил он. — Я так виноват!
Ноги и сандалии Ромула вмиг залила кровь. Он с отвращением отшвырнул купца прочь. Жестокость Гемелла беспричинна, оправданий не найти.
— Встань, ублюдок! — Ответа не последовало, Ромул снова ткнул купца ногой. — Встань, я сказал! Пора тебе помучиться. Прежде чем я отправлю тебя в Гадес.
— Не надо! — взвыл Гемелл, обмочившись от страха — под ним расползалось круглое пятно. — Пожалуйста! Я ведь совсем старик!
— Скорее уж помойная крыса, — скривился Ромул. — Не любишь, когда бьют?
Купец не ответил, и юноша заподозрил, что тот на него так и не взглянет. Придется ударить в спину. Способ слишком подлый даже для такого мерзавца, как Гемелл. Схватив купца за загривок, Ромул рывком заставил его сесть.
— Вот так, — задыхаясь от ярости, произнес он. — А теперь смотри, как я отрежу тебе яйца.
— Не надо! — хрипло завопил Гемелл.
Из приоткрывшейся соседней двери высунулась мужская голова.
— Пошел вон! — злобно прошипел Ромул. — А то кастрирую и тебя тоже!
Домовладелец испуганно исчез: в Риме что ни день — на кого-нибудь нападают, и если уж правителям недосуг поддерживать порядок, то уж не ему, мелкому горожанину, вмешиваться.
Ромул вспорол кинжалом нижнюю часть Гемелловой туники — купец не сопротивлялся. От свиной туши, распластанной на прилавке у мясника, он отличался лишь тем, что шумно дышал и всхлипывал. Ромул сорвал с него провонявшую набедренную повязку и при виде грязного иссохшего члена расхохотался.
— Не так уж много и потеряешь! — издевательски бросил он. — Ну ничего, боли от этого не убавится!
Наклонившись вперед, он зажал в руке сморщенный комок плоти и туго натянул, чтобы было удобнее резать.
Гемелл заорал во всю глотку.
Ромул уже занес кинжал, как вдруг остановился. Мальчишка-оборванец смотрел на него с откровенным ужасом. Их взгляды встретились, и Ромул вспомнил, как в детстве видывал грабежи и убийства на римских улицах. Он вдруг словно протрезвел, его окатила волна стыда. «Что я делаю? — пронеслось в голове. — Терзаю старика на виду у ребенка? В кого я превратился?»
Обтерев кинжал о тунику Гемелла, Ромул встал.
— Ты этого не стоишь, — бросил он Гемеллу, тяжело дыша. — Жить в крысиной норе — наказание не хуже прочих.
Гемелл не ответил. Хватаясь то за окровавленные щеки, то за голый уд, он даже не пытался встать и молча наблюдал, как Ромул вкладывает кинжал в ножны.
— Пошли, — кивнул Ромул мальчишке, у которого явно отлегло от сердца. — До таверны, как договаривались.
При упоминании уговора, по которому ему еще предстояло получить плату, оборванец оживился.
— Есть хочешь? — спросил Ромул, ведя его по проулку к главной дороге.
Мальчишка истово кивнул.
— Вот что, — решил Ромул, которому не хотелось, чтобы мальчишка считал его отъявленным убийцей. — Ты отличный помощник. И помимо десяти сестерциев заслужил еще и еду. Как ты считаешь?
— Спасибо, господин, — просиял тот.
Юноша улыбнулся и потрепал его по голове. Самому Ромулу в детстве тоже редко случалось поесть досыта. Мальчишка робко улыбнулся в ответ — и вдруг его лицо исказилось.
— Сзади! — крикнул он.
Слишком поздно. В затылок Ромулу грохнули чем-то тяжелым, перед глазами заплясали круги, и, уже падая на колени, он краем глаза увидел Гемелла. По-прежнему полуголый, с окровавленным лицом, тот стоял сзади, сжимая в руках крупный булыжник.
История сохранила очень мало сведений о Спартаке. Мы знаем, что он родом из Фракии, самого северного региона древней Эллады; что его продали в рабство и вынудили сражаться на аренах; что на протяжении двух лет возглавляемая им армия рабов громила легионы, едва не поставив Рим на колени. В этой книге мы встречаемся со Спартаком, когда он, ветеран многих войн, возвращается на родину, надеясь обзавестись семьей и домом. Но на фракийском троне теперь сидит новый царь, узурпатор; он тотчас приказывает схватить Спартака и продать римскому работорговцу, который ищет новых гладиаторов.
Он был рабом, проданным по воле хозяина в школу гладиаторов, а его родная сестра была вынуждена услаждать своим телом богатых римлян. Мечта обоих — отыскать человека, надругавшегося над их матерью, и воздать ему по заслугам. Но однажды им открывается ужасная тайна, что тот, кого они ненавидят и против кого строят планы мести, не кто иной, как великий Цезарь…Древний Рим, 70—50-е годы до нашей эры. Эпоха великих битв, великих страстей и великого передела мира. История без прикрас через увеличительное стекло времени.
Конец XII века, время расцвета Анжуйской империи, созданной Генрихом II. В составе империи – Англия и добрая половина Франции. Враги трепещут перед Генрихом, однако в его семье нет мира – сыновья постоянно восстают против воли отца и ссорятся между собой. Кто из них получит по наследству корону: легкомысленный Хэл, воинственный, но вспыльчивый Ричард, лукавый Джефри или инфантильный Джон? Из покоренных земель Ирландии в Англию прибывает заложником ирландский юноша О Кахойн, которого победители за рыжий цвет волос прозвали Руфусом.
Римская провинция Германия, 9 год нашей эры. Арминий, вождь местного племени херусков и командир кавалерийской алы при XVII легионе, – один из самых признанных офицеров, находящихся в распоряжении наместника Вара. Он зарекомендовал себя как талантливый, умелый и абсолютно лояльный солдат. Он пользуется полным доверием начальства, несмотря на свое германское происхождение. Но все это для Арминия, «своего среди чужих», – лишь средства в достижении чудовищной цели: одним мощным ударом полностью уничтожить три легиона, расквартированных в провинции.
Германия, 15 год нашей эры. После жуткой резни, устроенной местными племенами римлянам в Тевтобургском лесу, прошло шесть относительно мирных лет. Легионеры остались на другом берегу Рейна, а германцы не досаждали им своими набегами. Но всем было ясно: это лишь затишье перед очередной бурей. Теперь в провинцию приехал новый наместник – Германик, родственник самого императора Тиберия. Его цель – вернуть утраченные позиции Рима и отбить у врага захваченных им «орлов» – штандарты трех легионов, уничтоженных некогда в лесных дебрях.
Они сражались с безжалостным врагом на самом краю земли… Но битва была проиграна, и они стали пленниками парфян. Горстка легионеров — все что осталось от некогда великого войска. Среди них Ромул, незаконнорожденный сын знатного римлянина, юноша, ненавидящий Рим и мечтающий сбросить оковы раба.В то время как Ромул томится в неволе вдалеке от Рима, его сестра-близнец Фабиола, получив свободу и став любовницей Брута, начинает смертельно опасную интригу против Цезаря, которому близнецы поклялись отомстить.
Начало XX века современники назвали Прекрасной эпохой: человек начал покорение небесной стихии, автомобили превратились в обычное средство передвижения, корабли с дизельными турбинами успешно вытесняли с морских просторов пароходы, а религиозные разногласия отошли на второй план. Ничто, казалось, не предвещало цивилизационного слома, когда неожиданно Великая война и европейская революция полностью изменили облик мира. Используя новую системную военно-политическую методологию, когда международная и внутренняя деятельность государств определяется наличным техническим потенциалом и стратегическими доктринами армии и флота, автор рассматривает события новейшей истории вообще и России в первую очередь с учетом того, что дипломатия и оружие впервые оказались в тесной связи и взаимозависимости.
Когда выхода нет, даже атеист начинает молиться. Мари оказалась в ситуации, когда помочь может только чудо. Чудо, затерянное в песках у Каира. Новый долгожданный роман Веры Шматовой. Автора бестселлеров «Паук» и «Паучьи сети».
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
Лорд Люсьен Сен-Клер, герой войны с Наполеоном, красавец, щеголь и покоритель женщин, легко вскружил голову подопечной лорда Карлайна, прекрасной мисс Грейс Хетерингтон. Но и Сен-Клер был покорен красотой девушки, ее прямодушием и искренностью. Впрочем, у него не было серьезных намерений в отношении Грейс, разве что добавить ее в качестве интересного экземпляра к его донжуанскому списку. Судьбе было угодно, чтобы ночью Люсьен по ошибке попал в спальню Грейс, и в самый неподходящий момент туда же заглянула леди Карлайн.
Гейбриел Фолкнер, герой войны, аристократ и красавец, неожиданно для себя унаследовал графский титул, огромные капиталы и… трех незамужних дочерей прежнего графа. Взвесив все за и против, новоиспеченный граф Уэстборн решает жениться на одной из них. Девицы, однако, отказывают ему. Более того, младшие сбежали из родового поместья, а старшая, леди Диана, без его разрешения явилась в Лондон. Гейбриел понимает, почему три его подопечные повели себя таким образом. Причина — в его прошлом. И вдруг Диана неожиданно соглашается стать его женой.
Ханна Мэллой, выросшая в богатой респектабельной семье, оказалась на улице, где не было не только комфортабельных отелей и шикарных магазинов, но и даже булыжных мостовых с аккуратными тротуарами и уличным освещением. Однако привел сюда девушку не злой рок, а непокорный нрав — она сбежала из-под венца, покинув буквально у алтаря ненавистного жениха, выбранного отцом, чтобы упрочить и без того процветающий семейный бизнес. Понимая, что отец не сдастся и наймет лучших сыщиков, чтобы вернуть беглую дочь, Ханна решает вступить в фиктивный брак.
Заключительная часть трилогии – «Черный тополь» – повествует о сибирской деревне двадцатых годов, о периоде Великой Отечественной войны и первых послевоенных годах.