Дорога в никуда - [14]

Была у Лиды недолгая связь ещё при окончательно спившемся муже, кроме суки и твари никак не называющим жену в пьяном состоянии, а в таком он был почти всегда, распускающем руки. Были моменты, хотелось руки на себя наложить, вот и потянулась к чужому мужику погреться, не претендуя ни на что большее. Такой внимательный, замечательный и прочая и прочая, исчез как утренняя роса под солнцем-как-то не по-мужски, не сподобился просто СМС прислать, про то, что все закончилось — при нечаянной встрече через где-то год резво поспешил уйти, хотя Лида и не собиралась что-то говорить, выяснять.

— Ладно, каждый останется при своем мнении! — отмахнулась Светка, зная Лидину позицию в отношении мужиков.

— Лид, представляешь, ко мне молодая жена Панкова приходила!!

— Этой-то что понадобилось?

— Да бумеранг вернулся, опять Панков по бабам пошел.

— Ни себе фига, когда уж угомонится, эта-то, третья официальная. Ей ведь ещё тридцати нет?

— Будет вот.

— И что, ты её утешила?

— Ну да, сказала, что слаще её вот нашлась.

— А чего она хотела, когда в семью лезла? Думала, ты плохая, она самая лучшая, любовь неземная у него, кобелины? Дите она ему родила — смотри, удержала хоть одна мужика детьми, а у твоего Панкова, кобелизм в крови.

— Я вот теперь думаю, может, и на самом деле лучше, что у нас так получилось? — протянула Светка. — Не дергаюсь, не переживаю, сама себе хозяйка, может, я ещё и встречу своего, ненаглядного??

— В тридцать восемь-то — запросто!!

Марк пару раз позвонил со своих северов, Лида поговорила с ним, недоумевая, что мужику надо, ну извинился — обмолвился же в поезде, что достали его дамы. Он и Лиду принял за такую охотницу — мало кто знал, что Марк обожал там сидеть в одиночестве. Лида пояснила, что набрела туда случайно, просто залюбовалась красивым видом, а глядя на озеро, позабыла обо всем — вода, она завораживает. Про Марка она тогда и не знала.

Маринка так и не смогла, скорее, не хотела в силу своей упертости найти общий язык с отцом. Скандалы, взаимные обвинения и обиды, все так и продолжалось. Лида частенько говорила ей, чтобы держалась за Шурика, а то и замуж пошла, но Маринка что-то финтила-крутила, понять её было непросто. Ныла Маринка постоянно: папа обзывается, денег нет, никто не хочет понять, никто не сочувствует её горю…

— Марин, если так хреново — дели квартиру, или отселяй Колю в ту двушку, где квартиранты!

— Да, ты думаешь, он уйдет??

И опять песня без начала и конца. Столкнулась Лида с Тамарой в автобусе, та удрученно сказала:

— Я в жизни много чего повидала, но в таком дерьме — впервые. Ужас, у Галинки монстра выросла — жадная до ужаса, пенсию Петюнину по инвалидности, алименты получает, у самой зарплата приличная, а погляди, как она без матери одеваться стала?

— Да вроде как всегда? — удивилась Лида. — Куртка, джинсы…

— А ты её ботинки видела?

— Не обращала внимания…

— Посмотри при случае. Я ни от неё, ни от Коли не могу добиться внятного ответа, валят друг на друга, хотя оба знают, что я деньги Галинке давала, светлой души была она, эти два… там и внука идиотом делают.

Лида не особо вникала — своих проблем было много, приехал на Новый год сын — худой, бледный, но неунывающий. Мать, увидев его правый бок весь в шрамах — потеряла дар речи.

— Мам, ну не мог я тебе сказать про ранение, после Лехи-то, у тебя и так горя выше крыши.

— Ты дурак?

— Нет, мам, просто прикинул все, когда после операции твердо сказали, что жить буду, подумал, зачем тебя ставить в известность. Живой же, все нормально!

— Куда уж нормальнее, один ведь ты у меня теперь и есть!

— Мам, я тут пробил по своим каналам… — он помолчал, — скорее всего, кароче, два варианта: или Леха уже на небесах, или сумел где-то за границей, как говорится, «лечь на дно».

— Но зачем? Он что, с наркотой был связан?

— Нет, мам, похоже, камешки как-то провозил.

— Ккакие камешки?

— Ну что-то из брюликов-алмазов.

— Да ладно, наш Лешка и брюлики — откуда?? Мы же из бедных.

— Курьером он был, прохиндей же — из любой безнадежной ситуации мог выпутаться.

— Теперь понятно, почему подоконники были вырваны.

— У нас? — удивился сын.

— У нас, я, правда, потом неведомым «гостям» спасибо сказала, поменяла на более широкие, цветочкам моим теперь вон как просторно, да и Васе есть куда зад свой жирный пристроить.

— Да уж, кот у тебя — это уникум. Как он меня сразу принял, не ожидал.

— А то он не понял, что я безумно рада, этот зверюга все мои эмоции понимает. Да и кошки, они лечат, у тебя вон постоянно возле бока больного лежит, целитель.

У «целителя» чуть-чуть дернулось ухо.

— Во, видишь, «ничего не вижу, ничего не слышу» называется, только ухо выдает, представь, если бы говорить умел, любопытный же до жути, кто бы ни пришел — Вася за хозяина.

— Все, мам, не одна.

— Ты мне скажи-ка, сынку, что будешь делать дальше??

— Служить, мам, сейчас в армии много чего в лучшую сторону меняется, женюсь, квартиру получу, на пенсию пораньше выйду — все для поддержки штанов копейка будет, на гражданку всегда успею.

— Жениться надумал?

— Да невесты пока нет, но в поиске.

Тридцать первого, ближе к вечеру, когда Лида по просьбе сына возилась с курицей — любили сыночки курицу с лимоном, в дверь позвонили.