Дорога в Лефер - [2]

Он прорезал мешковину и подставил руки под поток золотых монет, словно осенний ливень сыпавшихся на пол.

— Славно сработано, Рагмар, — похвалил один из орков, вбежавший в фургон и через мгновение уже вскрывавший сундук.

— Как и всегда, — Рагмар осклабился и продолжил прорезать мешки с золотом.

Через несколько минут отряд орков уже собрался возле фургона с деньгами, туда же согнали и выживших людей. Таких оказалось немного: двое возниц, один охранник с перебитой рукой и хозяин каравана, полный человек в синем кафтане с меховым воротником.

— Настал черёд делить добычу, акрашаи, — вперёд вышел седовласый орк с мечом в руке и в проржавшей кольчуге — военный вождь племени.

— Пора бы уже, — ухмыльнулся один из орков.

— Там хватит на всех и даже немного останется, — ухмыльнулся Рагмар.

— Я считаю, что половина должна достаться вождю и шаману.

Орк в кольчуге ничуть не смутился, требуя себе такое богатство. Не принимая никакого участия в бою, наблюдая за всем со стороны, он получил бы больше, чем кто-либо из бойцов.

— А разве ты или Гнаар заплатили своей кровью за золото? — Рагнар нахмурился. — Вам по обычаю полагается десятая часть, и не больше: остальное поделят воины.

— А кто узнал о золоте? Гнаар. А кто составил план? Я. Воинам оставалось лишь показать свою силу и храбрость, — устало отмахнулся вождь. — Рагмар, оставь эти пререкания! Я уже давно устал от твоего постоянного недовольства!

— Я не отдам ни тебе, ни шаману золота, пока жив! — Рагмар схватился за топор, встав у двери фургона.

— Успокойся, Рагмар, — вождь пытался успокоить воина. — Пусть лучше всуё решит собрание племени.

— Пусть решит собрание племени, — Рагмар нехотя согласился, опустив топор.

Орки направились в лагерь, распевая одну из бесчисленных песен о храбрости своих давным-давно сгинувших героев. Пленники шли в центре отряда: так было меньше шансов, что они решатся на побег. Раненый воин шёл спокойно, а вот глава каравана причитал над потерянным грузом. Купец с болью в сердце вспоминал, как ему предлагали взять с собой не двадцать, а сто воинов. Он лишь ухмылялся и кичился своей хитростью: никогда никто не смог бы подумать, что целый фургон золота охраняла горстка воинов, и шансов на нападение должно было быть меньше. А тут!.. Кто-то его выдал! Вот выжить бы только, уж он поквитается, о, как он поквитается!

После двух часов марша через самую чащу лесу глазам людей открылся лагерь орков. Некогда здесь повсюду стояли дубы и ели с соснами, но потом орки огнём расчистили большой участок земли, оставив лишь самый большой дуб. Теперь у его подножия стояли хижины шамана и вождя. Жилища остальных орков орасполагались чуть дальше, образуя кольцо этот дуб. Несколько женщин племени (от мужчин они отличались длинными косами, короткими клыками и более округлыми лицами) готовили ужин. Дети высыпали встречать своих отцов и братьев, в оба глаза наблюдая за пойманными людьми. Последний раз люди попадали в это племя года четыре назад, в остальное же время всех представителей этого самого многочисленного народа оставляли умирать. И правильно, зачем переводить еду?

Шаман Гнаар вышел встречать воинов. Увидев, как много добычи добыли орки, он издал радостный возглас и ударил себя по ляжкам.

— Я вижу, что охота была удачной! — шаман был уже совсем не тот, что в молодости.

Клыки его стёрлись, зрение теперь нередко подводило Гнаара, да ещё он не мог нормально передвигаться без своего посоха. Обычно стариков отправляли в лес с топором и щитом, чтобы там они могли найти достойную смерть. Шаманов же берегли как зеницу ока: они единственные владели своеобразной орочьей магией, которая помогла видеть будущее и общаться с духами предков. Не считая, конечно, пары ударных заклинаний, которые давно сыскали славу среди людских магов.

— Многое пришлось оставить на дороге, так много было там добычи! — Вождь не скрывал своей радости. — Придётся сходить туда ещё несколько раз…

— Там нет ничего стоящего: так мне сказали духи, — Гнаар не сводил глаз с мешков с золотом и ещё не вскрытых сундуков. — А, так вы ещё и дичь сюда привели!

Шаман с ухмылкой взглянул на пленников. Под этим взглядом съёжились все пленники, кроме раненого воина. Тот лишь распрямил спину и уставился в ответ на шамана, с издёвкой и вызовом.

— Духи говорят, что этого бледного надо убить, — Гнаар указал посохом на воина.

— Я не буду перечить духам, — вождь уже доставал топор, когда вмешался Рагмар.

— А разве духи не сказали, как сражался этот бледный? Он один выстоял против трёх наших молодых воинов, и по обычаю мы должны сохранить его жизнь. А вот остальных можно и прирезать — это всего лишь лишние рты.

— От которых, — Гнаар наморщился, услыхав Рагмара, — мы избавимся, но не топором или удавкой.

— Да, это принесёт нам ещё много добычи, — вождь, похоже, же договорился су Гнааром об этом. — А вечером нам надо провести совет племени.

— Зачем? — Гнаар рассмеялся. — Всё ведь и так ясно! Верно я говорю, воины?

Орки не торопились отвечать шаману одобрительным гулом. Все они будто бы потеряли дар речи, внезапно заинтересовавшись землёй под своими ногами.