Дорога в бесконечность - [10]

Шрифт
Интервал

На себя самого не похожий…
Как же быть? С кем мне быть? А за окнами ночь,
Уж забылось, какая по счёту…
Я, конечно бы, выпить был сегодня не прочь,
Но, похоже, другим не охота…

Такая жизнь

Грязные стаканы. Крошки. Тараканы.
Все бутылки с водкой выпиты до дна…
За окном на улице белые туманы
И не то, что улица — жизнь не видна…
Пьяная соседка спит на табуретке.
На диване, скорчившись, пристроился мой друг.
Он ко мне заходит что-то слишком редко,
Но когда заходит — идём на новый круг…
За стаканом с водкой разговор короткий
Вышел с моим другом — мастером пера
Друг мой закадычный пьяный и без водки…
Ну а мы  с соседкой — гуляем до утра…

Старуха

Старуха в грязном одеянии
Бредёт по городу ночному
Несёт дневное подаяние
Как рэкетёру — гастроному…
Чтобы красотке размалёванной
Отдать его за жбан вина…
И на скамье присев, облёванной
В один глоток испить до дна.
И тут же, средь плевков, окурков
Прилечь, о прошлом поскучать,
Прикрывшись драной чернобуркой
С чужого барского плеча…
И вот уж пьяная истома
Вином по телу разлилась.
Старуха спит совсем как дома,
Пока в другой не прибралась…

Без тормозов

Без тормозов летим на повороте…
Как ты, не знаю. Я давно привык…
Но в этот раз, похоже, мы в цейтноте…
Подвёл меня мой старый грузовик.
Мой старый друг он тоже был не в силах
Спасти меня, а я спасти его…
Нам, чтобы выжить, метра не хватило —
До жизни сантиметров сто всего!
Мы с ним летим опять навстречу смерти
Не вниз, а вверх с любимых наших гор,
В которых мы гоняли, словно черти…
И, может быть, гоняем до сих пор,
Ведь я теперь водителем у Бога
А он, хоть Бог, но тоже любит риск,
Когда без тормозов… Когда дорога
Из под колёс уходит снова вниз…

О дураках и умниках

Запомни, страшен не дурак
Своею глупостью наивной.
Он — лишь дурак бесперспективный…
Бесперспективный умник — враг…

Белое и чёрное

Белая простынь. Белые стены.
В белой палате весь в белом лежу.
Белый как снег. И из белого плена
Белым стихом в темноте вывожу
Белому свету последние строки,
Завистью белой завидуя всем,
Тем, для кого солнце светит из окон
И темнота это вовсе не плен…
От вечности чёрной душа почернела
Чёрное небо в незрячих глазах…
Белое в чёрном душа разглядела бы,
Но кто бы про белое ей рассказал…

Встреча с Пушкиным

Александр Сергеич, дорогой,
Мы, конечно, с вами незнакомы…
Если я скажу, кто я такой,
То неверно будет истолкован
Весь дальнейший разговор у нас:
Как и Вы, и я из Петербурга
Как и Вы, немного ловелас
Как и Вы, поэт. Другого круга…
Боже мой, а я так рад, так рад
Этой встречи необыкновенной…
— Эй, мужчина, это ж маскарад,
Что ж ты пристаёшь к нему, блаженный…
Мне сказала бабушка с клюкой —
Не пора ль тебе, сынок, проспаться,
Отвезут иначе на покой…
Только как мне с Пушкиным расстаться!
Надо ж столько мне ему сказать,
Как его и знаем мы и любим…
Надо ещё столько показать…
— Видно, не вода поэтов губит —
Пробурчал привычно добрый мент,
Нежно разлучая двух поэтов…
И какой испортили момент!
Хоть бы фото сделали при этом…

Мой номер два

Опять не мне достался номер первый.
Опять не мне. В который уже раз!
Молюсь о том, чтоб сдали его нервы,
И чтоб подвёл его не меткий глаз…
Но мой соперник нервами не болен
Рука крепка и глаз не подведёт…
Сейчас меня всего лишить он волен,
Конечно, если только попадёт.
Взведён курок. Уж точно в сердце метит!
Ну вот и всё. Как будто и не жил…
И даже смерть, похоже, не заметил…
А может мне он жизнь одолжил?
Стою оглохший в тишине у речки…
А может быть стою уже в раю…
И впереди не жизнь уже, а вечность…
И как его я отблагодарю?
Мой номер два. Мой выстрел из мушкета
Меня вдруг вывел из небытия…
А мой соперник тоже был поэтом…
Но почему он первый, а не я?

Что-то здесь не так

Ну почему жизнь так не справедлива…
Кто объяснит: зачем и почему
Евреев всех везут до Тель-Авива
А не евреев лишь на Колыму?
А я мечтал увидеть парижанок
Меня же привезли в Биробиджан.
Еврейский край — край русских куртизанок…
А кто евреем был — давно сбежал.
Он лучше в Тель-Авиве своём сядет.
А мы в родных местах сидим зато!
Срок отмотав, представят нас к награде:
С плеча чужого выдадут пальто
Чтоб не замёрз в пути до Тель-Авива…
Помилуйте, но я же не еврей!
А мне в ответ сказали: слушай, милый
Катись-ка ты отсюда побыстрей,
А то сейчас оформим как шпиона…
Вот виза, вот билет на Тель-Авив…
И покатил я к берегам Сиона.
Уж лучше к ним. Быть может буду жив.
Пока летел до нитки обобрали-
Украли паспорт, визу и пальто.
И вот передо мной уже Израиль,
А там сказали: «Что-то здесь не то…»
И день и ночь опять пошли допросы
Но я себе, конечно, на уме
По русски на еврейские вопросы
Не отвечал я и на Колыме…
Да и, похоже, нет в Сионе леса…
Уж лучше мне в тюряге их сидеть…
Хотя я, правда, русского замеса —
Еврейского ни капли нет нигде…
Вдруг выпустят. Что взять с меня, придурка?
Но я их, как сказали б, не обул…
Они меня оформили как турка
И прямиком отправили в Стамбул…
И вот лечу еврейским самолётом
И в Турции культурненько сажусь…
А на таможне: «Что-то здесь не то-то…»
Уж, думаю, по русски воздержусь
Покуда я формальности миную…
Ну а меня обратно в самолёт
И вот сижу похоже в Сингапуре
А может быть в Сиднее, третий год…
И не видать, похоже, мне Парижа
А дома, может быть, уже зима…
И так мне захотелось быть поближе
К тебе моя родная Колыма…

Еще от автора Сергей Петрович Виноградов
Красное и белое

Данный сборник не случайно имеет подзаголовок «Размышления о жизни и судьбе». Ведь эта книга не просто о прошедшем, она о людях разного времени, разных эпох и судеб. А всех их объединяет самое главное человеческое качество — любовь. Любовь к России. Любовь к её людям.


Город, которого нет

Первая часть этой книги была опубликована в сборнике «Красное и белое». На литературном конкурсе «Арсис-2015» имени В. А. Рождественского, который прошёл в Тихвине в октябре 2015 года, очерк «Город, которого нет» признан лучшим в номинации «Публицистика». В книге публикуются также небольшой очерк о современном Тихвине: «Город, который есть» и подборка стихов «Город моей судьбы». Книга иллюстрирована фотографиями дореволюционного и современного периодов из личного архива автора.


Сквозь високосный год

В сборнике собраны стихотворения, написанные в 2016 году, а также переработанные автором стихи прошлых лет, ранее не публиковавшиеся. Их жанр весьма разнообразен: любовная, гражданская, философская лирика, юмористические и шуточные стихи, басни и пародии, в которых выражено личное отношение автора к текущим событиям нынешнего високосного года.


Я подарю тебе звезду

В этом сборнике стихи о любви. И этим всё сказано. Плохо или хорошо, патриотично или скандально, искренне или не очень. Любовь каждый понимает по-своему. Он становится её объектом или инквизитором. Но всё равно в каждом нашем слове и действии присутствует Любовь.


Поэты все неизлечимо одиноки

«Поэты все неизлечимо одиноки» — очередной сборник стихов автора, в который вошли избранные произведения с 1975 по 2015 годы. А также стихи для детей и сказки в стихах для взрослых.


Рекомендуем почитать
Мы вдвоем

Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.


Пробуждение

Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.


Без воды

Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.


Дневники памяти

В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


Всё, чего я не помню

Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.