Дорога в Ауровиль - [36]

Недалеко от ауровильской дороги, немного дальше по шоссе в сторону Ченная, около заправочной станции, есть большой ликеро-водочный магазин. Именно там закупают напитки все заинтересованные в этом вопросе туристы.

В общем, система с продажей алкоголя в округе Пондичерри кажется немного странной вначале. Однако потом понимаешь, что, возможно, именно она способствует тому, что пьяных людей ни среди туристов, ни среди местного населения нигде не видно.

С пьяными тамилами за все время я столкнулся только один раз – ночью на безлюдной дороге около «Вэйвс». Они стояли у машины с погашенными фарами, держа в руках бутылки. Когда я подъехал на скутере, как-то сразу агрессивно начали на меня наезжать, но мне удалось быстро проскочить между ними.

Гораздо опаснее казалась трезвая, но сумасшедшая бабулька, которая каждую субботнюю ночь с тростниковой дубиной в руках дежурила на перекрестке у французского кафе. Этой дубиной она пыталась огреть все движущиеся мимо объекты. Каждую ночь на воскресенье, с полуночи и до трех часов утра, с этого места доносились звуки клаксонов, скрип тормозов и громкая ругань.

Но вернемся к Рою.

После второго или третьего моего посещения ресторана, когда я уже спускался вниз, он подошел ко мне и сказал:

– У меня к тебе дело. Можешь дать мне на месяц тысячу евро? Я отдам тебе полторы. Хороший бизнес. Я начал продавать авиабилеты – мне нужны оборотные средства. Люди заказывают у меня билеты, я их покупаю. Потом они выкупают их у меня.

Я задумался. С одной стороны, я, конечно, был наслышан о разнообразных мошенниках и разводчиков среди индусов, об их необязательности и склонности к обману. С другой стороны, Рой казался фигурой солидной и надежной – владелец центрового ресторана вряд ли пустится в бега из-за такой суммы.

– Свободной тысячи евро у меня нет, – сказал я. – Могу дать только четыреста долларов.

– Этого мало. Может, хотя бы восемьсот?

– Шестьсот – максимум, что я могу.

– О’кей, – сказал Рой. – Ты даешь шестьсот долларов, а я возвращаю тебе через месяц девятьсот.

Я съездил в банкомат, снял деньги и вернулся.

Мы зашли в дом. Гостиная выглядела очень чисто, отделана скромно, но со вкусом. Посредине стоял стол с креслами. У дальней стены – телевизор и диван перед ним. Над телевизором висел большой портрет Матери. В углу на целлофановой пленке были рядами разложены овощи и фрукты на просушку.

Рой написал мне расписку на фирменном бланке своего ресторана.

– Приходи через две недели, – сказал он. – Я дам тебе часть твоей прибыли – сто или двести долларов.

Юра

Я приехал в «Вэйвс». Лена, выслушав мой рассказ, спросила:

– Не боишься, что он тебя кинет? – Риск, конечно, есть. Но сумма небольшая. Да и на мошенника он не похож. Посмотрим…

– Между прочим, есть вариант с жильем, – сказала Лена. – Две комнаты по двести пятьдесят рупий каждая.

– И что там? – спросил я.

– Не знаю. Нужно съездить посмотреть. Это в Аспирейшн – тут недалеко.

В Аспирейшн можно проехать, свернув налево на перекрестке у деревни Килапалаям. Почти сразу за поворотом, по левую руку, расположена ауровильская поликлиника. Напротив – туристический магазин и отделение финансовой службы. Дальше стоит фабрика ароматических палочек, распространяющая запах благовоний по всей округе. А сразу за ней – ворота Аспирейшн.

Это одно из первых ауровильских коммьюнити, большую часть зданий в котором составляют одноэтажные хижины с пальмовыми крышами. Сейчас они вместе с другими строениями используются в качестве гестхауса. Все это, как и везде в Ауровиле, утопает в зелени. Проживают здесь шестьдесят человек – довольно много по меркам города.

Мы оставили скутер на стоянке. Прошли мимо здания столовой.

В Аспирейшн мне очень понравился подход к организации питания. Готовят все и для себя. Каждый житель коммьюнити должен один день отработать в столовой. Здесь можно проявить свой талант кулинара или просто быть полезным.

В столовой очень строгий и интересный порядок приготовления пищи. Такого нет, наверное, ни в одном самом дорогом ресторане мира. Во-первых, продукты используются самые свежие и экологически чистые – полный органик-фуд. Затем их очень долго, час-два, тщательно моют, по несколько минут каждый помидор и огурец трут щеткой, ополаскивают в нескольких водах, причем, в том числе и в чистой питьевой воде. Готовится, наоборот, все очень быстро. Меню вегетарианское и очень разнообразное. Свои свежие яйца и неразбавленное молоко, что вообще нонсенс для Индии.

Я, например, люблю готовить – иногда, для приятных мне людей. С удовольствием делал бы это раз в неделю ради того, чтобы и в остальные дни вот так питаться. К сожалению, в столовую допускаются только жители коммьюнити и гестхауса. Дикарей из частного сектора не берут.

Рядом со столовой – беседка с крышей из переплетенных лиан. На одной из веток, словно пантера, лежала большая черная кошка и внимательно смотрела на нас зелеными глазами.

По красным дорожкам расхаживали шикарные петухи с разноцветными хвостами. Я таких красавцев видел только на картинках в популярной в советские времена «Книге о вкусной и здоровой пище».

Хозяином сдаваемых комнат был, как сообщила Лена, наш соотечественник по имени Юра. Мы довольно долго бродили среди зарослей в поисках его дома, хотя оказалось, что стоит тот довольно близко от ворот. На наш крик «есть кто живой?» из белого двухэтажного строения вышел бодрый мужчина лет под шестьдесят с бородкой клинышком, похожий на профессионального революционера начала двадцатого века. «Революционер» был одет в шорты и оранжевую майку.