Дорога сворачивает к нам - [30]
Мне тоже не очень нравится, что Эле тайком собирает в своем палисаднике букет и бросает Линасу на сиденье. Но разве Линас проходимец, разбойник? Они с моим отцом целыми часами разговаривают, и все о гургждайском колхозе. Линас рассказывает, как ведет хозяйство их совхоз. И про тех «красных» рассказывает — чудо, не коровы! Отец ему — о том, что нет порядка, дисциплины, о негодном бригадире. А он слушает так серьезно, время от времени поглядывая на двор Шаучукенасов. Потом забегает к нам Эле, и они втроем разбирают наш колхоз по косточкам.
— Эх, вот бы этого Линаса бригадиром у нас поставить! — вырвалось однажды у отца.
— Где твоя голова? — удивилась и рассердилась мама. — Скинет человек целые сапоги и натянет, видишь ли, дырявые! Ты бы, я знаю, так и сделал…
— И Линас сделает! Сделает! Как думаешь, Эле?
Эле отводит глаза, вспыхнув, как настурция в ее палисаднике. Нет, все-таки Эле не героиня… Герои, должно быть, не краснеют…
А герой жил среди нас, все время жил! Только мы, здешние, не знали. То есть кое о чем знали, но не думали, что это и есть героизм. Дорога свернула к нам, приехал узкоштанник Швегжда и разглядел то, чего мы не видели, живя рядом, в нескольких шагах…
Правда, если хорошо подумать, так и я немного помогла. Вряд ли сам Швегжда, хоть он и не стесняется расспрашивать, разыскал бы эту героиню (да, она героиня, а не герой). Дело в том, что я не выдержала и открыла ему свою тайну. Вы не забыли о моей тайне? Шелковое платье, что шьется для мамы, — не забыли? Так вот, я ему рассказала, как мы все это придумали. А Швегжда вцепился и уже не отпустил меня, то есть Рочкене.
Ой, хитро выспрашивал! Почему Рочкене взялась, если она давно уже не занимается шитьем? Ага, а кто пасет ее корову? Даром пасешь? Почему? Отец велит… А почему отец велит? Как же, Рочкене трех сирот вырастила. Сироты? Кто они? Откуда? И так далее. Словом, размотал меня студент-говорун, как клубок ниток. Конечно, мне и самой не терпелось высказаться, а тут еще так просит меня, так просит, а маковые буковки сыплются, сыплются в тетрадь, будто дождичек…
Когда я все-все выложила, будто веником память вымела, Швегжда вскочил как ужаленный.
— Вот кто истинная героиня — Рочкене!
…И так у нас, в Гургждучай, маленькой деревушке у леса, среди болот, появилась героиня. Нет, ее нашла дорога и приехавший по дороге студент Швегжда! Конечно, не без моей помощи. А некоторые еще пеняют мне, будто я балаболка. Да если бы мне не хотелось высказаться, Швегжда вряд ли узнал бы что-нибудь… И в кого я такая? Мой отец неразговорчив. Мама тоже не болтушка, хоть иногда сойдутся женщины, так и она с ними поболтает… Наверно, потому я тараторю, как сорока, что отец с матерью помалкивают.
Говорю-говорю, а вы так и не узнали, почему Рочкене героиня. А героиня она потому, что воспитала троих детей! Не родственники ей были эти дети, совсем чужие… Их родителей пятнадцать лет назад убили бандиты. Люди еще раньше, сразу после войны, получили землю одного кулака. Ну, того самого кулака Линцкуса, в чьем доме теперь наша школа… И вот однажды ночью явились бандиты с оружием и убили обоих Антана́вичусов. Кто убийцы, так никто и не узнал. После того мой отец и винтовку из волости привез, спрятав на возу под сеном. И Ляксандра винтовку привез — он тогда не спекулировал и еще не строил новую избу… Родителей бандиты убили; наверное, и этих малышей тоже убили бы, да кто-то помешал им… Дети спали за печкой на одной кровати. Правда, бандиты разбудили старшего, Повилю́каса, и еще спросили: «Где ключ от велосипеда?»
Все забыл Повилюкас, но эти слова бандитов помнит. Они хотели забрать велосипед Антанавичусов, а он был на замке. Утром сбежался народ, примчались народные защитники из волости — Антанавичусы убиты, а бандитов и след простыл. Хоронили Антанавичусов торжественно, с духовым оркестром и красными флагами. По сей день еще помнят люди эти похороны. Говорят, таких еще не видели в округе. А детей забрала Рочкене. Сама пришла и взяла их, плачущих. И вырастила всех троих — семилетку они закончили, а потом за счет государства по одному в город поехали. Повилюкас, поверите ли, на радиозаводе мастером работает, Ванду́те — фельдшер. Почти как врач! А Лёне, самая младшая, играет на скрипке в музыкальном училище. Говорят, скрипачкой будет…
Сейчас уже дети Антанавичусов выросли, а тогда Рочкене нелегко было их на ноги поставить! Родственники, как мыши, растащили имущество Антанавичусов. А Рочкене что, разве она была богачка? Мало того, еще бабы донимали ее — вот, дескать, дети ходят грязные, паршивые, известное дело — не свои… Вовсе они были не грязные, и не паршивые, да только злые языки иначе не скажут. Наш отец каждую весну пахал огород Рочкене, сено для нее косил. И теперь отец велит мне пасти корову Рочкене. И я пасу. Если бы и не велел, я все равно пасла бы…
Вот какая у нас героиня!
ГОРИТ „ЛАВОЧКА“ ЛЯКСАНДРЫ, НО ГОРЮ И Я
Когда живешь на большой дороге, может всякое случиться. Одному из наших гусей голубая «Волга» сломала ногу… Мама уже было начала пилить отца, как вдруг шофер предложил купить этого гуся. Представляете, где его ощиплют и изжарят? В Клайпеде! Там, где плещет о берег Балтийское море. Просто голова кру́гом идет, как подумаешь, куда улетел наш гусь.
Действие романа охватывает около двадцати лет. На протяжении этого времени идет как бы проверка персонажей на прочность. Не слишком счастливая история брака Лионгины и Алоизаса перерастает в рассказ о любви, о подлинных и мнимых ценностях, а шире — о пути литовской интеллигенции.
Роман «На исходе дня» — это грустная повесть о взаимосвязанной и взаимозависимой судьбе двух очень разных семей. Автор строит повествование, смещая «временные пласты», не объясняя читателю с самого начала, как переплелись судьбы двух семей — Наримантасов и Казюкенасов, в чем не только различие, но и печальное сходство таких внешне устоявшихся, а внутренне не сложившихся судеб, какими прочными, «переплетенными» нитями связаны эти судьбы.
В центре романа народного писателя Литвы две семьи: горожане Статкусы и крестьяне Балюлисы. Автор со свойственным ему глубоким психологизмом исследует характеры и судьбы своих героев, где как в капле воды отражаются многие социальные, моральные, экономические проблемы современности. Внимание автора привлекают и нравственные искания сегодняшних молодых — детей Балюлисов и Статкусов. Тут и город, и деревня, день сегодняшний и день вчерашний, трудности послевоенной поры и «тихие» испытания наших будней.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
В книгу «Из глубин памяти» вошли литературные портреты, воспоминания, наброски. Автор пишет о выступлениях В. И. Ленина, А. В. Луначарского, А. М. Горького, которые ему довелось слышать. Он рассказывает о Н. Асееве, Э. Багрицком, И. Бабеле и многих других советских писателях, с которыми ему пришлось близко соприкасаться. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям о комсомольской юности автора.
Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.
«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.