Дорога свободы - [79]

Я не хочу вас пугать, друзья мои. Видит бог, у меня было довольно причин для страха, когда я был в Вашингтоне. Но когда я вернулся домой, все предстало мне в ином свете. Я успокоился: здесь мой дом, и все эти люди — мои друзья. Они знали меня еще рабом, знали, как я убежал от своего хозяина Дадли Карвела, как я вернулся, так же как и многие из них, вернулся на эту огромную плантацию, где уже не стало ни хозяина, ни надсмотрщиков, ни кнута, ни насилия. Я огляделся вокруг и подумал: здесь царит разум, здесь есть все, что составляет радость жизни. И я сказал себе: те ужасы, которых я боялся, не могут произойти здесь у нас, где мы вместе с вами строили новую жизнь. И вот некоторое время я наслаждался обманчивым счастьем.

Это кончено, друзья мои. Теперь я хочу рассказать вам правду; я хочу, чтобы вы поняли, почему Мак-Хью лежит сейчас у меня с искалеченными руками, почему умерла его жена, почему он потерял рассудок. Я хочу рассказать вам, почему, возвращаясь из Вашингтона, мы с сыном были вынуждены ехать в особом вагоне с надписью «Для цветных». Я хочу рассказать вам, почему вопли и стоны раздаются по всему Югу, от Техаса до Виргинии. И самое главное, я хочу, чтобы вы поняли, почему отныне белых будут натравливать на негров, как собак на овец. И если это удастся, то Карвела скоро не станет, словно его никогда и не было, словно это был только сон.

Чем объяснить, что никто из жителей Карвела не принадлежит к Клану? Чем объяснить, что по всему Югу честные фермеры, в поте лица обрабатывающие землю, не принадлежат к Клану? Кто же принадлежит к Клану, если, как пишут наши газеты, он выражает протест негодующего, поверженного, страдающего Юга? Откуда появился Клан? Кто его создал? Если его цель спасти Юг от диких варваров-негров, то почему на каждого негра он истребляет двух белых, почему он явился сюда в Карвел и убил больную жену Фреда Мак-Хью?

Я долго не мог понять, что представляет собой Клан, как он действует, для чего он был создан. Теперь я это знаю; вы тоже это знаете. У Клана есть одна цель: уничтожить на Юге демократию, истребить свободных фермеров и таким путем разобщить негров и белых. Негр станет батраком, в сущности таким же рабом, каким был до войны. И когда это совершится, когда он если не по названию, то по сути дела снова станет рабом, тогда он потянет за собой и белых. Горсточка белых будет обладать богатством и властью — как это было и до войны. Но только горсточка. А участь остальных — нищета, голод, ненависть, ненависть, которая, как язва, будет разъездать тело нации.

Вот в нем заключалось преступление Фреда Мак-Хью. Его подвергли истязаниям для того, чтобы Абнер Лейт, Джек Сэттер, Франк Карсон, Лесли Карсон, Уил Буя — каждый белый, живущий в Карвеле, зарубил это себе на носу, и в тот день, когда с нами начнут сводить счеты, вел себя, как приличествует белому. Теперь я обращаюсь к вам: решайте сами; для вас есть выход, который, впрочем, никуда не ведет. Присоединяйтесь к Клану, помогайте ему, не сопротивляйтесь — и вы сами себя уничтожите. Вам известно, что это за люди, эти подлые, развращенные выродки, эти бывшие негроторговцы, надсмотрщики, палачи, хулиганы, шулера, жулики, шерифы, которые храбрятся теперь, когда можно с ружьем итти на безоружных, но у которых в свое время недостало храбрости на то, чтобы пойти на фронт, на то, чтобы умереть в бою, как умирали тысячи южан. Много о них нечего говорить; когда они стащили с кровати Салли Мак-Хью, когда они подвесили ее за руки и запороли до смерти, они достаточно себя показали. Это подонки, это отбросы нашего народа. На каждого такого у нас на Юге найдется не меньше сотни честных, порядочных людей. Но эти отбросы организованы, а честные, порядочные люди — нет. У них есть деньги; у них есть наймиты, которые защищают их в Вашингтоне; у них есть главари, богатые плантаторы, которые руководят и управляют ими. У нас ничего этого нет. И я скажу: слава богу, что нет.

Что же нам делать? Я знаю, чего бы хотел мой друг Абнер Лейт: взять ружье и убить Джессона Хьюгара. Но это не выход. Потерять голову, начать убивать так же, как убивают они, — это не выход.

— Ну, а где же выход, Гидеон? — закричал Абнер Лейт. — Почему ты нам не расскажешь, что было в Вашингтоне?

— Я расскажу. В Вашингтоне нас предали. Нас предала республиканская партия, моя партия, партия Эба Линкольна, — и ценой был президентский пост. Плантаторы уплатили эту цену. И вот теперь, когда Хейс станет президентом, войска будут выведены из Колумбии, из Чарльстона, отовсюду. И хозяином на Юге станет Клан.

— Ага, ты это признаешь!

— Признаю. Я вам сказал, что буду говорить правду. Но что же нам делать? Сходить с ума? Бесноваться? Убивать? Расстроить таким образом наши ряды и проделать за них всю работу, прежде чем они сами за нее возьмутся? Этого вы хотите? — Гидеон замолчал и внимательно посмотрел на своих слушателей. — Этого вы хотите? — повторил он. — Если это то, чего вы хотите, тогда мне здесь делать нечего — я ухожу.

Наступило долгое молчание, потом Франк Карсон сказал: — Продолжай, Гидеон, говори, что ты хотел сказать.