Дорога сквозь мёртвую и живую кровь - [12]
Разошлись далеко за полночь. Некоторых пришлось разводить по комнатам. Только Ор был ни в одном глазу. Как будто и не пил. Да я, поскольку пил только воду и молоко. Халеф ушёл на своих ногах, правда, шатало его сильно.
С небольшими изменениями и почти в том же составе всё это повторялось ещё три дня. К нам присоединились два парня из военной школы, и уехал купец измаилтянин. Его место занял купец мадианитянин.
И когда мадианитянин стал рассказывать историю, про то, как купца измаилтянина спросили, сколько будет два прибавить два, со всей честной компанией случилась настоящая истерика. Мадианитянин ничего не понял: хохма, безусловно, хорошая, но ведь он не успел её рассказать до конца...
Да, так хорошо я никогда не жил.
На восьмой день всё изменилось. Уехал Салех. Тихо исчезли левиты. Ребята из школы тоже не пришли.
Забежал только Халеф. Поел с нами на скорую руку, сообщил долгожданную весть о том, что завтра в солдатской школе ждут Корея, и побежал дальше.
– В общем так, – сказал Ор, – завтра ты отмени свой обычный утренний поход. Должен всё время быть поблизости. А когда придёт Корей, должен сидеть и ждать в общем зале.
Я Корею накрою в задней комнате. Ты же всё время будь под рукой. Очень плохо будет, если ты его здесь прозеваешь. Думаю, это твой единственный шанс.
Протекцию я тебе составлю. Только не любит Корей вашего брата палача. Боится, видно, что сам рано или поздно в руки к таким попадет. Да и брата своего Захри не любил и на порог не пускал.
Ну да ничего, не дрейфь. Обломаем как миленького. Захри он остался должен? Вот пусть теперь с тобой за долг брату и рассчитывается.
– Хорошенькое напутствие Вы мне даёте перед важной встречей, дядя Ор. Ничего не скажешь, умеете ободрить человека.
– Тьфу на тебя, поганец. Даже в такой ситуации не можешь без своих хохм обойтись.
Ничего себе хохмы. Я-то был серьёзен, дальше некуда. Видно не избавиться мне теперь от клейма хохмача никогда. Профессия – палач, призвание – хохмач... Хорошее сочетание.
Глава 02. Захри. Школа убийц мангуст.
Чтобы боль не умерла раньше человека, у человека должна оставаться надежда. Тогда он будет умирать долго и плохо.
Древний кодекс Палача.
... лев прыгнул на меня. Он схватил меня за плечо, и мы вместе покатились вниз.
Свирепо рыча над моим ухом, он встряхнул меня, как терьер встряхивает крысу.
Я впал в полное оцепенение. Это было какое-то полусонное состояние.
Не было ни чувства боли, ни ощущения страха, хотя я и отдавал себе полный отчёт в происходящем. Я слышал, как хрустят кости и рвутся мышцы.
Нечто подобное рассказывают о действии хлороформа больные, которые видят всю операцию, но не чувствуют ножа.
Вероятно, это особенное состояние переживают все животные, убиваемые хищником.
Давид Ливингстон. Путешествия и исследования в Южной Африке.
Следующее утро получилось тихим и скучным. Встал, как всегда, до восхода солнца. Пробежался до канала. Не с утра же быть Корею? Искупался и вернулся назад в таверну. Сел на свое место в углу и попробовал медитировать. Не получалось. Лезли а голову какие-то то ли мысли, то ли воспоминания...
Дом Захри. Мой первый день в этом доме. Мы шли с Захри пять дней от ефремовских шатров до дома в горах. Для девятилетнего пацана это было нелёгкое путешествие. Шли почти без перерывов. Из еды – хлеб, сыр и вода два раза в день.
Вставали задолго до рассвета. Временами Захри шёл так быстро, что мне приходилось за ним буквально бежать. Ну и бежал, стиснув зубы. Боялся отстать в этих диких местах.
Первую остановку делали, когда солнце поднималось уже совсем высоко. Еда, короткий сон, и снова в путь. До заката. Опять еда и сон. И снова шагать далеко за полночь.
Ночью было особенно страшно. Места там совершенно дикие. За нами увязывались стаи гиен. Слышен был рык львов. Но близко к нам эти твари не подходили. Явно не хотели связываться с Захри.
Я давно понял, что животные умнее людей. Знают что к чему. Хотя, надо заметить, и люди смертельно боялись Захри.
Шли налегке. Ни оружия, ни дополнительной одежды. Спали на голой земле, подложив камень под голову. Только котомка с хлебом и сыром у меня за спиной. Весь наш багаж.
Наконец вот он, дом. Я не хотел ни есть, ни пить. Только спать. Свалился как мёртвый.
Проснулся поздно. Солнце уже стояло высоко. Проснулся и увидел его. Небольшой зверек внимательно и спокойно рассматривал меня. Это был мангуста.
Я не сразу понял, что меня так поразило в нём. Понял, только когда стал значительно старше.
У мангусты и у Захри были одинаковые глаза. Чуть желтоватые с абсолютно чёрным, бездонным, очень подвижным зрачком. Зрачок то сжимался почти в точку, то расширялся на весь глаз. Глаза убийцы.
Позже я понял ещё одну вещь. И у меня были точно такие же глаза. Глаза убийцы.
Родился я поздним ребенком. У отца уже были другие дети от наложниц, но он хотел настоящего наследника от законной жены. Мама у меня была из очень знатного и богатого рода, а отец нет. Но был он силён и красив. И очень нравился маме. А ещё отец был храбрым и умелым воином.
Поэтому, когда он захотел взять маму в жёны, её семья не возражала. Несмотря на то, что этот брак никак нельзя было назвать равным.
Предлагаемый Вашему вниманию рассказ — это мой пересказ одной библейской истории, повествующей о событии, случившемся с евреями после исхода их из Египта. На выходе из Египта по дороге к священной горе Хорив, где Бог должен был дать народу Израиля свои заповеди, евреи схлестнулись в смертельной схватке со своими ближайшими родственниками — амаликянами. В этом бою решалась судьба Мира. Победи тогда амаликяне, и Мир не знал бы, что жили когда-то в нем такие люди — евреи. Это был бы совсем другой Мир.Но победили евреи, и Мир сейчас такой, какой он есть.
Исход евреев из Египта — что это было?Самая жестокая и кровавая история Торы.Самый первый, Самый древний,Самый крутой детектив во все времена.
Книга посвящена исследованию вопроса о корнях «сергианства» в русской церковной традиции. Автор рассматривает его на фоне биографии Патриарха Московского и всея Руси Сергия (Страгородского; 1943–1944) — одного из самых ярких и противоречивых иерархов XX столетия. При этом предлагаемая вниманию читателей книга — не биография Патриарха Сергия. С. Л. Фирсов обращается к основным вехам жизни Патриарха лишь для объяснения феномена «сергианства», понимаемого им как «новое издание» старой болезни — своего рода извращенный атеизмом «византийский грех», стремление Православной Церкви найти себе место в политической структуре государства и, одновременно, стремление государства оказывать влияние на ход внутрицерковных дел. Книга адресована всем, кто интересуется историей Русской Православной Церкви, вопросами взаимоотношений Церкви и государства.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Книга отражает некоторые результаты исследовательской работы в рамках международного проекта «Христианство и иудаизм в православных и „латинских» культурах Европы. Средние века – Новое время», осуществляемого Центром «Украина и Россия» Института славяноведения РАН и Центром украинистики и белорусистики МГУ им. М.В. Ломоносова. Цель проекта – последовательно сравнительный анализ отношения христиан (церкви, государства, образованных слоев и широких масс населения) к евреям в странах византийско-православного и западного («латинского») цивилизационного круга.
Если вы налаживаете деловые и культурные связи со странами Востока, вам не обойтись без знания истоков культуры мусульман, их ценностных ориентиров, менталитета и правил поведения в самых разных ситуациях. Об этом и многом другом, основываясь на многолетнем дипломатическом опыте, в своей книге вам расскажет Чрезвычайный и Полномочный Посланник, почетный работник Министерства иностранных дел РФ, кандидат исторических наук, доцент кафедры дипломатии МГИМО МИД России Евгений Максимович Богучарский.
Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.