Дорога шамана - [24]

Мы постепенно поднимались все выше и выше и вскоре оказались на плато. Вдали виднелись красные и белые скалы, а изредка встречавшиеся тощие кривые деревца указывали на места, где когда-то была вода. Мы миновали старую разрушенную крепость, похожую на полусгнившие зубы черепа или истрепанные временем башенки ветряного замка. Мой отец называл такие руины «шаманами» и как-то рассказал мне, что некоторые жители равнин считают, будто это дороги в подземный мир.

Девара продолжал мчаться вперед. Я уже изнемогал от жажды и был покрыт пылью с головы до ног, когда, взобравшись на небольшой холм, увидел, что он наконец остановился и ждет меня, стоя рядом со своим талди. Я подъехал к нему и с наслаждением соскользнул на землю с потной спины Кикши. Кобылка отошла от меня на три шага и опустилась на колени. Я пришел в ужас, решив, что загнал талди, но она перевернулась на спину и принялась с удовольствием кататься в сухой жесткой траве, растущей в низине. Я же с тоской подумал о мехе с водой, притороченном к седлу Гордеца. Однако я понимал, что мои сожаления напрасны.

Если Девара и удивился, что мне удалось его догнать, виду он не подал. Он вообще не сказал ни слова, пока я осторожно не поинтересовался:

— И что мы будем делать?

— Мы здесь, — был его ответ.

Оглядевшись по сторонам, я не увидел ничего такого, что отличало бы эту низину от десятка ей подобных, по которым мы промчались сегодня на бешеной скорости.

— Мне нужно позаботиться о лошадях? — спросил я.

Я знал, что, если бы скакал на Гордеце, отец первым делом потребовал бы, чтобы я им занялся. «Кавалерист без своей лошади превращается в неопытного пехотинца», — часто повторял он мне. Однако Девара лишь облизнул губы и сплюнул на землю. Я понял, что он нанес мне оскорбление, но промолчал.

— Талди были талди задолго до того, как на них стали ездить люди, — бросил он с презрением в голосе. — Пусть сами о себе позаботятся.

По выражению его лица я понял, что продемонстрировал слабость, показав, что меня беспокоит благополучие лошадей.

Впрочем, я сразу понял, что животные кидона действительно гораздо более выносливы и самостоятельны. Покатавшись по земле, Кикша присоединилась к Дедему, самозабвенно щипавшему жесткую траву. Глядя на них, я бы никогда не сказал, что всего несколько минут назад они скакали во весь опор по абсолютно не пригодной для этой цели местности. Если бы я сотворил такое с Гордецом, мне пришлось бы некоторое время ходить с ним, пока бы он не успокоился, потом насухо вытереть и в несколько приемов напоить, старательно соблюдая интервалы. Талди казались довольными жизнью, и, похоже, их нисколько не беспокоила грязь, впитавшаяся в пропотевшие спины.

— У животных нет воды. И у меня тоже, — через некоторое время напомнил я своему новому учителю.

— Они не умрут без воды. По крайней мере сегодня. — Он окинул меня оценивающим взглядом. — Ты тоже, солдатский сынок. — Затем холодно добавил: — Не разговаривай. Тебе нет нужды сотрясать воздух. Ты здесь, чтобы меня слушать.

Я собрался было возразить, но он резким жестом заставил меня закрыть рот, и я вспомнил, что он обещал со мной сделать в случае неповиновения. Я поджал губы и, поскольку ничего другого вокруг не было, опустился на жесткую землю. Мне показалось, что Девара к чему-то прислушивается. Затем он легко взобрался на холм, последние несколько футов преодолев ползком, и, стараясь не высовываться, прижался к земле. Закрыв глаза, он замер на месте, и если бы не выражение его лица, я решил бы, что он уснул. Его напряженная поза заставила и меня застыть в неподвижности. Через некоторое время Девара медленно сел и с довольной улыбкой повернулся ко мне. Ровный ряд острых, точно кинжалы, зубов немного меня пугал.

— Он заблудился, — заявил Девара.

— Кто? — удивленно спросил он.

— Человек твоего отца. Думаю, он решил за тобой присмотреть.

Мне не понравилась его жесткая улыбка, наверное, он ждал возмущения с моей стороны, но я был озадачен.

Сержант Дюрил? Неужели отец приказал ему за мной приглядывать? Или он сделал это по собственной воле? Видимо, на лице у меня отразилось недоумение, потому что выражение глаз Девара немного смягчилось. Он поднялся на ноги и медленно спустился по склону.

— Теперь ты мой. Ученик более внимателен, когда от этого зависит его жизнь. Так?

— Да, — кивнул я, твердо зная, что это действительно так. С другой стороны, я не понял, что он имел в виду, и мне стало не по себе.

Некоторое время я раздумывал над его словами, но глубинного смысла так и не уловил. Девара уселся на корточки неподалеку от меня, талди спокойно щипали жесткую траву, и единственными звуками, нарушавшими тишину, были шелест ветра, легкие шаги животных и нескончаемый стрекот мелких насекомых. Здесь, в низине, воздух был неподвижен, словно холмы укрыли нас в своей ладони. Девара, казалось, чего-то ждал, но я не знал чего. Мне не оставалось ничего другого, как набраться терпения. Я уселся поудобнее, скрестил ноги и постарался отвлечься от мыслей о том, что я ужасно грязен и зверски хочу пить. Девара не сводил с меня глаз. Время от времени я встречался с ним взглядом, но по большей части изучал мелкие камешки перед собой или смотрел по сторонам. Наконец он встал, потянулся и подошел к своему талди.