Дорога на Порт-Артур - [3]

Шрифт
Интервал

— Слышь, командир, — неожиданно обращается ко мне Тельный, — ты так и не рассказал, как съездил к сестре...

К сестре? Ах, да. Я ведь сказал ему, что Полина мне сестра.

— Хорошо съездил. Она здорова, работает в госпитале, где я в прошлом году лечился.

Да, Тельный спрашивал о Полине. Дело в том, что весной, находясь в команде выздоравливающих, я, как сказал начальник команды, отличился при тушении пожара на топливном складе, за что мне предоставили пятидневный отпуск для поездки к эвакуированным родственникам. Я решил съездить к Полине, своему фронтовому другу, человеку, в которого, что греха таить, влюбился.

Из моих писем Полина знала, что я снова ранен, что нахожусь в госпитале в Н-ске. Мы регулярно переписывались с ней, но мой приезд оказался для нее полнейшей неожиданностью.

А для меня поездка началась с неприятности. Когда поздно ночью вместе с другими пассажирами я «штурмовал» вагон в Н-ске, какие-то жулики разрезали мой вещевой мешок и вытащили все подарки для Полины. А их было немало: буханка хлеба, две банки рыбных консервов, кусочек сала, пакет ржаных сухарей, кулечек сахара.

На покупку консервов на толкучке ушли все мои солдатские сбережения, остальное составляло пятидневный сухой паек, полученный на госпитальном складе. В вещмешке чудом остался только отрез новой байки для портянок, который я тоже вез в подарок.

Я ожидал Полину в проходной госпиталя и играл с дневальным в самодельные шашки. Это был здоровенный рыжеусый малый тоже, как и я, из выздоравливающих.

— Знаю твою сестру, — говорил он, передвигая по клеткам, нарисованным прямо на столе, березовые кружочки. — Сурьезная девка, блюдет себя, хотя и красавица. А вы с ней несхожие, парень. И глаза разные, и волосы... Ты чего так ходишь? В нужник что ли захотел? Играешь ты плохо.

— Известно, плохо. Давно не играл.

— А сестра-то твоя уже без палки ходит, хотя и прихрамывает. Тут полгоспиталя за ней ухлестывают. А она — ни, ни, ни. Сам видел. В том отделении, где она работает, лежал.

Он мне надоел, этот рыжеусый увалень, но приходилось терпеть. Втайне я надеялся, что этот бдительный страж пропустит-таки меня в госпиталь, но надежды оказались тщетными.

Полина шла к контрольно-пропускному пункту одна. Шла медленно, прихрамывая. Она была одета в застиранную гимнастерку без погон, синюю юбку. На ногах поблескивали старые, аккуратно вычищенные кирзовые сапоги.

Но, боже мой, какая она была красивая в этом скромном, военных лет, совсем не женском наряде!

Нянечки, сестры, сменившиеся с дежурства, обгоняли ее, говорили, наверное, что-то веселое, ободряющее. Полина улыбалась, помахивала им вслед рукой и от этой улыбки становилась еще прекраснее. Такой я не видел ее никогда.

Не доходя до калитки, она достала из кармана гимнастерки пропуск, устало улыбнулась рыжеусому, что-то сказала.

— А вас ждут, Полина, — дневальный указал в мою сторону.

Полина обернулась ко мне, секунду-другую смотрела, не узнавая, потом в изнеможении опустилась на скамейку около дневального и, закрыв лицо ладонями, зарыдала.

Я несмело подошел. Полина встала, молча оглядела меня с головы до ног и вдруг порывисто обняла, прижимаясь мокрой щекой к моей груди.

— Господи, радость-то какая у меня, Сереженька! Какая радость! — Наконец заговорила она, вытирая глаза носовым платком. — Какой ты большой стал. Дай-ка я еще на тебя погляжу...

— Гляди, — выдавил я из себя, догадавшись, что и мне нужно что-то сказать. — Какой был, такой и есть. Всего год с небольшим прошло.

Полина жила недалеко от госпиталя, снимая крохотную комнатку у одинокой солдатки-вдовы.

Она сварила картофельный суп с сушеными грибами, принесла квашеной капусты, нарезала хлеб. Пока накрывала на стол, я рассказывал о своем солдатском житье-бытье в последние недели. Обо всем, что было на войне, Полина уже знала из моих писем.

— Как твоя рука?

— Работает. Рана затянулась. Хорошо, что осколок был на излете, застрял в лопатке, а то бы хуже было.

— Сережа, а ты не хочешь немножко выпить за встречу? У меня спирт есть.

— А ты?

— И я выпью...

— Тогда давай. Вообще-то, я и на этот раз на фронте не пил.

Мы выпили из хозяйкиных чашек по глотку разведенного спирта, закусили капустой и принялись за суп. Мне кажется, вкуснее я ничего в жизни не едал.

Поздно вечером пришла хозяйка, мрачная, еще нестарая женщина с лицом, похожим на те, что рисовали на старинных иконах, наскоро поужинала и ушла, сказав, что ночью прибудет эшелон с ранеными и она до утра будет на их разгрузке. На меня она не обратила никакого внимания.

После ужина мы сидели с Полиной на ветхой веранде, она зашивала мой вещмешок, с улыбкой слушала грустную повесть о дорожном происшествии.

— Ничего, проживем как-нибудь, Сереженька. Я только что получила паек по карточкам. Завтра наварим пшенной каши...

— Завтра я, Полина, уеду...

— Как, уедешь?

— Отпуск-то мне только на трое суток дали, а поезда ходят через день, — не моргнув глазом, соврал я.

Это было решено еще в поезде, по пути сюда. Паек проворонил, денег нет, продать нечего. Из всех ценностей у меня имеются лишь карманные часы, подаренные умирающим военфельдшером, а с ними я расстанусь разве что после смерти.


Еще от автора Александр Иванович Сметанин
Тактика в боевых примерах. Взвод

В книге на боевые примерах излагается тактика боевых действий мелких подразделений в период Великой Отечественной войны. Основное внимание обращено на освещение таких вопросов, как оценка обстановки, принятие командирами обоснованного решения, значение в бою огня, маневра, внезапности действий и взаимодействия между подразделениями.Примеры взяты из рассказов участников боев, официальных отчетов и материалов военной печати.Книга предназначена для прапорщиков и офицеров мотострелковых и танковых подразделений, а также курсантов военных училищ.


Серая шинель

В документальной повести участника Великой Отечественной войны военного журналиста полковника А. И. Сметанина рассказывается о фронтовых буднях стрелкового отделения, о его боях на Калининском фронте, о героизме и мужестве этой самой маленькой боевой семьи. Главный герой повести после излечения в госпитале попадает на Курскую дугу. Он и там вместе с новыми боевыми товарищами храбро сражается против немецко-фашистских захватчиков, но уже в качестве пулеметчика.Автор рисует характеры воинов-братьев — представителей разных наций, показывает их любовь к социалистической Отчизне, ненависть к фашизму.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Рекомендуем почитать
Тамбов. Хроника плена. Воспоминания

До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.


Маленький курьер

Нада Крайгер — известная югославская писательница, автор многих книг, издававшихся в Югославии.Во время второй мировой войны — активный участник антифашистского Сопротивления. С начала войны и до 1944 года — член подпольной антифашистской организации в Любляне, а с 194.4 года — офицер связи между Главным штабом словенских партизан и советским командованием.В настоящее время живет и работает в Любляне.Нада Крайгер неоднократна по приглашению Союза писателей СССР посещала Советский Союз.


Великая Отечественная война глазами ребенка

Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.


С отцами вместе

Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.


Из боя в бой

Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.


Катынь. Post mortem

Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.