Дорога на плаху - [110]

Делом руководил опытный человек. Ясенев все больше и больше склонялся, что Кудрин — одна из ключевых фигур. После того, как на другой день после встречи с женой, он снова появился в ее конторе и ушел от двух сыщиков, Ясенев потребовал обоих неудачников к себе и до мелочей расспрашивал все обстоятельства. Его внимание тормознулось на том, что Кудрин залег на тайной квартире, но сам ходит по магазинам с большой авоськой, в которой, по словам старика, лежали разнообразные продукты. Это навело на мысль, что Кудрин живет в берлоге один, а не у любовницы.

«И живет Кудрин, скорее всего, в новом микрорайоне, поскольку уехал после встречи с женой в ту сторону, — размышлял полковник. — Если в однокомнатной — поиск сужается, если в двухкомнатной — расширяется».

Список жильцов однокомнатных квартир оказался не таким уж большим. Полковник, сужая логическое кольцо, уделил внимание тому, как оплачивается за жилплощадь.

«Этот человек в должниках ходить не будет, но и ежемесячно платить тоже не станет. Зачем ему светиться в ЖЭКе, если это его тайное лежбище. Он заплатит сразу же за полгода вперед в спокойные времена».

Таких аккуратных владельцев оказалось немного. Всего-то полтора десятка. Пятеро из них северяне. В трех квартирах жили студенты, за которых платят родители. Остается всего лишь семь однокомнатных квартир. Вот за ними и надо установить слежку. Сегодня ночью получено сообщение из управления генерала Климова, в котором называется адрес отстойной базы на улице Юбилейная. Визуально проверили. Похоже, что действительно так. За ней тоже установлено наблюдение.

Предписание, которое получил Петраков буквально через два дня после награждения, явиться в управление генерала Климова он не связывал со скандалом, который вышел у него с отказом от ордена Мужества. Борис предполагал, и правильно, что генерал собирает птенцов в свое гнездо. Сборы были короткие, Петраков тепло попрощался со своими новгородцами, которых осталось чуть больше половины, и отчалил. Бакшина пообещал забрать к себе.

В оперативном управлении прибывшего капитана Петракова встретили сухо и по-деловому. Тут же была поставлена задача. Она заключалась в следующем:

— У нас есть сведения, что с нескольких северных областей в Ингушетию стекаются краденные дорогие иномарки, где их продают в магазинах и авторынках. Часть денег оседает у местных дельцов, но основная часть уходит назад. Задача: проследить цепочку возврата наличных в Новгородскую, Псковскую, Ленинградскую, Мурманскую области, установить адресат. Информация, которую сейчас получишь, секретная, в случае контакта с новгородскими сыщиками, а ты будешь работать в своей области, делиться в крайней необходимости. — Полковник умолк, вынул из стола несколько добротных снимков. — Изучи и запомни — это предполагаемые ингушские эмиссары. Вот адреса, по которым их можно найти.

Борис всмотрелся в лица и воскликнул:

— Я узнаю этого человека!

Полковник крякнул и от удовольствия, потер руку об руку, улыбнулся.

— Прекрасно! — сказал полковник, — где и при каких обстоятельствах встречался?

— Это было в Новгороде. Бездельничая по больничному, я решил подработать у знакомого частного детектива.

— Кудрина, — проявил осведомленность полковник.

— Да, — несколько удивившись, сказал Петраков, — и через несколько дней я ему уже не доверял.

— Вот как, — уже в свою очередь удивился полковник, — интересно, в чем?

— Так вот, буду последовательным. В первое же посещение офиса Кудрина я столкнулся в дверях, как там его, — капитан указал на портрет и услышал, — «Надишах Умаров», — с Надишахом. Лицо обычное, кавказского типа, но запомнилось. Спустя несколько дней, я его видел во дворе особняка на Спартаковской, 29, где.

— Где обнаружил базу отстоя иномарок, и где перебивались и вваривались новые номера, — продолжил полковник.

— Да, но я вижу, вам все это известно.

— Ошибаешься, капитан, это лишь предположения, и я убеждаюсь, что они верные. Это один из способов проверить себя, продолжай.

— Я тогда тоже только предполагал это же самое, но мне нужны были доказательства, чтобы уличить майора Подшивалова в активном участии в делах местной автомафии. Но я попался как мальчишка. Он меня выследил. Была схватка, их было четверо, и мне уйти не удалось. Меня прижали к стенке, я отказался от преследования Подшивалова, отдал ему отснятый материал. Но прежде, чем отбыть в Чечню, написал донесение на имя начальника отдела милиции о проделанной работе, но, к сожалению, лично вручить его не смог, — полковник хотел снова перебить капитана, но тот сделал жест и несколько резковато продолжил. — Вам меня не понять, полковник, я не смогу объяснить, почему сдался, но я не могу брать бандитов любой ценой. А на этот раз на карту была поставлена жизнь моей морально искалеченной невесты. Мою жизнь они брать не хотели, боясь генерала Климова.

— Почему же, я в состоянии понять, капитан, тем более всю историю Евгении Кузнецовой я знаю. Но ты сделал ошибку, написав донесение, капитан.

— Что вы сказали? — вставая, воскликнул Петраков, — неужели.

— Да, капитан, это факт. Нам надо его доказать с помощью эмиссара. Мы не знали, кто из этой десятки он. Ты подсказал. Но любопытно узнать, почему ты не стал доверять Кудрину?