Дорога на Дамаск - [54]

Когда на экране появился президент Джефферсона, дух захватило не только у Кафари, так скверно выглядел Абрахам Лендан. У девушки на глаза навернулись слезы. Она-то знала, отчего президент похож на ходячего мертвеца. Поднимаясь на подиум Объединенного законодательного собрания, Лендан оступился и не упал лишь потому, что вице-президент Эндрюс вовремя поддержал его под руку. Депутаты джефферсонского парламента и все собравшиеся в гостиной Сотерисов хранили гробовое молчание.

— Дорогие друзья, — негромко начал президент своим обманчиво мягким голосом, — мы собрались сегодня, чтобы принять решение, от которого зависит дальнейшая жизнь целого поколения наших соотечественников. Многие из нас сегодня живы лишь благодаря тому, что Конкордат предоставил в наше распоряжение средства для защиты наших детей и жилищ. Без Саймона Хрустинова и его линкора яваки истребили бы нас поголовно. Тысячи джефферсонцев обязаны жизнью мужеству и блестящей боевой выучке майора Хрустинова и его «Блудного Сына», чья помощь позволила нашим Вооруженным силам победить в, казалось бы, безнадежной схватке с превосходящим нас в техническом отношении противником. Они научили нас сражаться. Бои, бушевавшие в тот день за каждую улицу и за каждую ферму, продемонстрировали джефферсонцам, что они способны выстоять в самом страшном сражении.

С помощью майора Хрустинова и его линкора мы уничтожили всех яваков, ступивших на нашу планету, вместе с их боевыми машинами. Противник нанес удар по Мэдисону, но большая часть нашей столицы уцелела. Погибло лишь пятьдесят пять ее жителей. Наши сельские районы пострадали намного сильнее, но мы сопротивлялись, уничтожая яваков всеми средствами, в том числе самыми невероятными…

Стефан улыбнулся залившейся краской Кафари, а тетя Минни обняла ее за плечи.

— Мы понесли тяжелые потери, но никто не мог и предположить, что мы, в сущности, отделаемся так легко. Мы провели посевные работы и собрали урожай. Теперь зимой нам не грозит голод. Мы построили новые дома. Мы восстанавливаем заводы и магазины. Наши учебные заведения по-прежнему открыты, и в них учатся наши дети, образование которых — залог счастливого будущего Джефферсона…

Усталое лицо президента окаменело. Он решительно взглянул прямо в объективы камер, словно заглядывая в души тех, кто следил за его выступлением.

— А теперь пришло время отдавать долги. Если бы не Конкордат, то мы сейчас находились бы далеко от этого зала, — сказал он, протягивая руку в сторону собравшегося перед ним в полном составе правительства Джефферсона. — А наши сограждане не следили бы за тем, как мы принимаем жизненно важные решения, сидя у себя дома, зайдя в магазин или работая на своих заводах, потому что у нас их просто бы не было. У нас не осталось бы ни столицы, ни ферм, ни рыболовецких портов. Да и из нас вряд ли бы кто-нибудь уцелел. Не забывайте о том, что яваки прислали сюда целый флот, способный уничтожить все население Джефферсона, что, собственно, они и собирались сделать. Они хотели истребить всех жителей нашей планеты, не исключая стариков и грудных младенцев. Не выполни Конкордат своих договорных обязательств перед нами, сейчас по Джефферсону разгуливали бы яваки, построившие на наших костях свои жилища.

В Объединенном законодательном собрании царила такая тишина, что скрип каждого стула казался ударом грома. Кафари изо всех сил сжала стакан побелевшими пальцами. Сейчас она видела только лицо Абрахама Лендана и слышала только грохот боя и тяжелую поступь явакских денгов.

— Итак, — сказал президент, — сегодня мы должны решить, каким должно стать наше будущее и будущее наших детей. Подписав договор с Конкордатом, Джефферсон взял на себя определенные обязательства. Если мы хотим уцелеть, мы не можем потерять наших могучих защитников. Не забывайте о том, что по ту сторону Силурийской бездны идут ожесточенные бои. На широком фронте противник безжалостно уничтожает миллионы наших соплеменников, не щадя ни женщин, ни детей. В любой момент с той стороны бездны могут снова появиться яваки. Кроме того, у человечества недавно появились враги и пострашнее. Это — свирепые, почти непобедимые мельконы, истребляющие сейчас население на планетах, заселенных людьми лет сто назад.

По рядам парламентариев пробежал глухой ропот, а родственники Кафари поежились. Она содрогнулась при мысли о том, что может быть что-то еще страшнее явакского нападения на Каламетский каньон и Мэдисон.

— А между нами и бушующей где-то там страшной войной, — сказал президент, ткнув пальцем куда-то вверх, — стоит лишь боевой линкор «ноль-ноль-сорок-пять», и мы не можем, а точнее, не смеем не выполнить договорных обязательств перед Конкордатом. В противном случае можно считать себя покойниками. Следующая же явакская эскадра уничтожит без остатка наши города и полностью истребит нас и наших детей.

— А мы, умирая, будем рвать на себе волосы, слишком поздно поняв, что винить в своей гибели нам некого, кроме себя! — внезапно выкрикнул президент, подавшись вперед.

Тетя Минни подскочила на диване, облив колени Кафари сидром. Абрахам Лендан засверкал глазами. Он вцепился сведенными пальцами в края кафедры и заговорил голосом, не только прогремевшим в зале Объединенного законодательного собрания, но и пронесшимся над всем Джефферсоном.