Дорога на Дамаск - [45]

— Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать рождение новой семьи, — начала она. — А главная задача любой семьи — продолжение человеческого рода, к которому принадлежим мы с вами и те, кого уже не стало. Те, кто защищал землю, на которой мы стоим, и те, кто защищал населенные нашими соплеменниками миры, столь далекие, что по ночам до нас даже не долетает свет их звезд…

У Саймона подступил комок к горлу. Он не ожидал услышать такое.

Кафари крепко сжала ему руку, и Саймон чуть не лишился чувств от счастья. Дама на мгновение замолчала, пристально взглянула на Саймона и продолжала:

— Человечество огромно. В населенном им пространстве существуют разные обычаи, верования и убеждения, но есть нечто, объединяющее нас всех. Никто из нас не сомневается в том, что бракосочетание — это торжественная церемония, к которой надо отнестись со всей подобающей серьезностью и которую надо весело отпраздновать. Сегодня мы собрались, чтобы отпраздновать создание новой семьи Саймоном Хрустиновым и Кафари Камарой.

— Сынок, кольца у тебя? — негромко спросила она у Саймона.

Тот порылся в нагрудном кармане кителя и вытащил кольца. Одно он отдал Кафари, а другое сжал дрожащими пальцами.

— Ну вот и отлично! Повторяйте за мной…

Срывающимся от волнения голосом Саймон стал повторять слова церемонии, обращаясь к Кафари, ставшей для него центром вселенной.

— Я, Саймон Хрустинов, торжественно обещаю и клянусь любить, защищать и уважать тебя и наших детей в бедности или богатстве, в добром здравии или в болезни. Для меня не будет существовать другой женщины, пока смерть не разлучит нас.

Со слезами на глазах Кафари повторила эту клятву. Саймон надел ей на палец кольцо и еле слышно проговорил:

— Пусть это кольцо станет знаком того, что отныне ты моя жена, Кафари Хрустинова.

— Пусть это кольцо, — эхом отозвалась Кафари, — станет знаком того, что отныне ты мой муж, Саймон Хрустинов.

Саймон самозабвенно пожирал Кафари глазами и очнулся только тогда, когда дама усмехнулась и сказала:

— Сынок, теперь ты имеешь полное право целовать эту женщину, где и когда захочешь.

Саймон залился краской, обнял Кафари, нежно поцеловал ее и чуть не подпрыгнул на месте от внезапного шума. Родственники Кафари били в ладоши, что-то вопили и подбрасывали в воздух шапки. Кругом стояла пальба, но, к счастью, это были всего лишь фейерверки.

Кафари отстранилась на расстояние вытянутых рук, улыбнулась и подмигнула Саймону:

— Попался! Теперь ты от меня так просто не отделаешься!

— Это ты попалась!

Кафари снова поцеловала Саймона. Потом они повернулись и обнаружили, что родители девушки уже держат поперек прохода между рядами стульев украшенную ленточками и цветами швабру. Взявшись за руки, молодые побежали по проходу. Когда они добежали до самой швабры, родители невесты опустили ее почти до самой земли. Перепрыгнув швабру, Саймон с Кафари пошли по проходу дальше, а гости осыпали их полевыми цветами и пригоршнями пшеницы. В конце прохода молодые уже смеялись, как дети. К ним двинулась вереница гостей, обнимавших их с сердечными поздравлениями. Саймон потерял счет рукопожатиям и не сомневался в том, что и за неделю не запомнит имен и лиц всех своих новых родственников.

Под конец у Саймона онемела рука, но он по-прежнему улыбался. Вместе с Кафари они прошли за ее родителями во двор фермы, где уже был накрыт ломившийся от угощений стол. Из набитых льдом бочек торчали горлышки бутылок с самыми разнообразными напитками от местных вин и пива до газированного фруктового лимонада. Некоторые кушанья Саймон пробовал в первый раз в жизни, но ему все казалось невероятно вкусным. Площадка, на которой легко поместился бы и «Блудный Сын», была отгорожена яркими лентами. Летний ветерок доносил до сидящих за столом звуки приятной музыки. Кафари вывела Саймона в центр импровизированной танцплощадки, и они закружились в танце. Сначала они были одни, потом к ним присоединились другие пары, и скоро среди лент кружилось множество народа. Первый танец Саймон с Кафари исполнили вместе. Потом партнером Кафари стал ее отец, а Саймон пригласил мать невесты. А гости закружились в изощренных хороводах с такими хитроумными па, что Саймон совсем запутался и смеялся вместе со всеми над тем, что не знает движений, известных здесь даже трехлетним карапузам. Наконец новобрачные выбрались с танцплощадки, чтобы на скорую руку отведать угощений, вкуснее которых Саймон ничего не едал во всех известных ему частях Галактики. Они подкладывали друг другу лучшие кусочки, а родственники снимали их первую супружескую трапезу на фотоаппараты и видеокамеры.

Потом молодые супруги снова танцевали, резали традиционный свадебный торт, пили шампанское из бокала с двумя ножками и выполняли прочие ритуалы. Саймон предпочел бы провести следующую неделю, спокойно изучая гору свадебных подарков, под весом которых стонали шесть огромных столов, но в Каламетском каньоне, чтобы не обидеть гостей, жених с невестой должны были рассмотреть все дары в их присутствии.

Поэтому Саймон с Кафари уселись на стулья и стали разворачивать подарки, а Ива Камара записывала, кто что подарил, чтобы потом всех как следует поблагодарить. Саймон никогда не слышал о том, что по количеству ленточек, порванных при развертывании свадебных подарков, можно судить о том, сколько детей будет у молодых. Разумеется, никто ему об этом не сказал, и скоро рядом с его стулом высилась гора порванных ленточек.