Дорога Короля - [32]
Хранитель молчал. Он не мог оторвать взгляд от хрупких, украшенных гребешками скелетов; ему казалось, что мертвецы смотрят на него своими угловатыми пустыми глазницами.
— Ну, в общем, вот они перед тобой, эти три скелета, — прервал затянувшееся молчание Мерикалис. — Три скелета инопланетян, которых кто-то случайно или намеренно похоронил под твоим храмом в незапамятные времена. Мне казалось, что тебе следует знать о них.
— Да. Спасибо.
— Но теперь тебе придется решать, как со всем этим быть.
— Да, — тихо промолвил Хранитель. — Я понимаю.
— Мы, конечно, можем снова запечатать этот проход и никому не говорить о нем ни слова. И о них тоже. Благодаря чему, возможно, нам удастся избежать многих неприятных последствий и осложнений. Верно? Хотя мне лично подобный поступок представляется настоящим преступлением перед лицом всемирного знания. Но если ты считаешь, что нам следует…
— Кто еще знает об этом?
— Ты. Я. Больше никто.
— А те молодые жрец и жрица, которые свалились в подкоп?
— Они сразу же прибежали ко мне и все мне рассказали. А по туннелю они сделали не более пяти-шести шагов. Да и зачем им было идти дальше?
— Но они могли пойти! — возразил Хранитель. — А тебе об этом не сказали.
— Нет, дальше они не пошли. Во-первых, у них не было с собой фонарика. Да и в кустах они прятались, чтобы заниматься совсем другими вещами. Они лишь немного отошли от входа в туннель и сразу убедились, что там произошло нечто необычное. Они даже и воров-то этих не видели. И уж, конечно, рассказали бы мне, если б нашли в подкопе мертвецов. Да и испуганными они, в общем, не выглядели.
— И ты думаешь, что те воры тоже не входили в усыпальницу?
— По-моему, нет. Вряд ли они успели пройти дальше того места, где нашли свою смерть. Впрочем, они ведь так или иначе мертвы.
— Но что, если они все-таки побывали здесь? И что, если с ними был кто-то еще, кому удалось спастись от обвала? И этот кто-то сейчас там, наверху, рассказывает приятелям, что он видел в подвалах храма?
Мерикалис только головой покачал:
— Нет, вряд ли. Между прочим, я ничьих следов ни в том коридоре, ни в усыпальнице не видел, когда впервые попал туда, а смотрел я внимательно, так что, думаю, там с незапамятных времен никто не бывал. Вон какой слой пыли — следы-то уж точно остались бы. Только никаких следов здесь не было. И никто этих мертвецов не тревожил уже очень давно. Так давно, что за эти века была напрочь забыта история о том, как в действительности погибли Трое, и ее заменил прелестный миф о том, как наши Гости поднялись в воздух на огненном столбе и улетели в свой рай.
Хранитель задумался.
— Ну хорошо, — промолвил он наконец. — Ты теперь ступай назад, Мерикалис…
— И оставить тебя здесь одного?
— Да, и оставь меня здесь одного.
— Что ты задумал, Дириенте? — спросил Мерикалис с нескрываемой тревогой.
— Я просто хочу посидеть здесь один, как следует подумать и помолиться. И больше ничего.
— А я, значит, должен тебе поверить?
— Да. Должен.
— А что, если ты начнешь бродить в темноте по коридорам и свернешь куда-нибудь не туда или в ловушку угодишь? Да нам тебя тогда ни за что не отыскать!
— Я не собираюсь бродить по коридорам. Я же сказал тебе: я хочу посидеть в этой усыпальнице. Ты привел меня сюда и показал мне тела зверски убитых богов той религии, которой я, как до сих пор считалось, служу, вот мне и нужно как следует подумать и постараться понять, что же все это значит. Вот и все. Ступай, ступай, Мерикалис. Мне нужно справиться с этим самостоятельно, без чьей-либо помощи. А ты будешь только отвлекать меня. Лучше приходи за мной на рассвете, и я тебе обещаю: ты найдешь меня сидящим у этой самой стены, где я сейчас стою.
— Но у меня только один фонарик! И он мне понадобится, чтобы найти нужный туннель и выйти отсюда. А значит, мне придется оставить тебя в темноте.
— Я это учел, Мерикалис.
— Но…
— Ступай, — сказал Хранитель. — Не беспокойся обо мне. Я ведь не ребенок и вполне могу посидеть несколько часов в темноте. Да ступай же! — повторил он. — Уходи. И немедленно. А потом вернешься за мной, хорошо?
Ему было страшно, он не мог этого отрицать. Он был уже слишком стар, да и темпераментом отличался спокойным, так что для него было совершенно неестественно проводить ночь в подобном месте — глубоко под землей, где воздух казался сухим и пыльным и одновременно каким-то липким, а острый гнилостный запах немыслимой древности так и лез в ноздри. Как же сильно отличалось все это от его любимой гостиной, где его со всех сторон окружали полки с книгами, на столе стоял кувшин с вином и все вокруг было таким знакомым! Здесь же, в непроницаемой тьме, он был волен вообразить себе любых отвратительных тварей, обитателей подземных глубин, — белых безглазых жаб, бесплотных крошечных ящерок, неторопливых задумчивых пауков, беззвучно спускающихся по толстой шелковистой паутине с невидимых сводов каменного потолка… Дириенте замер посреди комнаты: ему показалось, что он видит гладкую толстую змею с блестящей бледной шкурой и слепыми синими глазами, яркими, как сапфиры; змея появилась из колодца в полу и поднялась вертикально в воздух прямо перед ним; она грозно шипела, раскачиваясь, явно готовая напасть… Вот только не было там никакого колодца, и никакой змеи тоже не было.
