Дорога к звездам - [25]

— Ка-а-ак ты за него вступилась! — засмеялась Нина Романовна. — Я что-то прежде в тебе такого энтузиазма не замечала. Чем тебя обворожил Якимов?

Ирина потупилась и пожала плечами. Не такое уж предпочтение отдает она Якимову. Просто она не хочет, чтобы мальчика лишали того, что может определить его будущность. Яша наверняка станет замечательным инженером, а наказать… наказать надо, разумеется, только не так больно.

— Ох, либерал, либерал, — покачала головой директор школы. — Мало тебе разве самой влетало, когда ты училась в нашей школе?

— Но вы же сами и внушили, Нина Романовна, что главное для нас человек и человеческое отношение к нему.

— Тебя не переспоришь. — Директор надела пенсне, и веселые огоньки в ее глазах спрятались за блестящими стеклышками.

Долго еще они обсуждали, как следует поступить с Якимовым. Было решено, что Нина Романовна все-таки вызовет его родителей, а Ирина поставит в известность комсомольскую организацию школы.

Яша оказался между двух огней. Мать после разговора с директором вернулась домой расстроенная. Директор заявила, что ей уже надоели бесконечные жалобы на проделки Яши, и просила принять самые радикальные меры, покуда дело не дошло до исключения из школы. Но на какие меры могла решиться Анна Матвеевна? Ни она, ни отец и прежде не наказывали его.

До прихода Филиппа Андреевича она ограничилась таким многословным внушением, что слушать ее было невыносимо. Анна Матвеевна, как и раньше, начала с истории появления его на свет, с сетования на то, как он дорого ей обошелся и что вот теперь нисколько не ценит ее забот. Ах, а сколько здоровья отняли у нее и у отца его бесконечные болезни… Отчего же он так неблагодарен?

Еще более тягостным было молчание отца после короткой, но кольнувшей в самое сердце фразы:

— Чего же ты это, Яков? На старости лет краснеть за тебя приходится.

Непривычно и очень болезненно для Яши прошло обсуждение на комсомольском собрании, хотя Михаил Огородов и пытался придать ему мирный ход и свести обсуждаемый случай к пустяку. Больше всех разошелся Женька Мачнев.

— Воровство — факт? — кричал он, словно все тут были глухие. — Факт. Пусть-ка Якимов попробует отпираться. Я сам видел, как он с Сивковым соль отсыпал. Бабушку перепугали так, что с ней потом плохо было? Перепугали. За такие дела из комсомола гнать нужно, вот что. Да еще под суд бы его.

— Ну, уж раскипятился больно, — поднялся Колька Чупин, не давая закончить Мачневу. — Мы Якимова хорошо знаем. Вот он товарищ, а ты, например, слизняк… и доносчик. Ясно? И не украл он, а взял без разрешения. Это вопрос совсем другой. Я предлагаю извиниться Якимову и Сивкову перед Григорием Григорьевичем да купить ему по банке этой самой флуоресцирующей соли. Пусть он в ней купается, тогда от него может в городе светлее станет.

Собрание отозвалось веселым гулом, Яша нет-нет да поглядывал на Иру. Но Ира избегала встречаться с ним глазами. Поступок Яши и Бориса вызвал общее негодование, но когда речь зашла о наказании, голоса разделились. Предлагалось объявить выговор, строгий выговор, поставить на вид, заставить Якимова и Сивкова извиниться, протащить их в стенной газете. Кое-кто считал Якимова и Сивкова вообще невиновными, а Мачнев требовал исключения из комсомола.

— Закругляю, — не выдержал, наконец, Михаил, отказав в слове сразу пятерым из седьмого «А», из которых двое подняли руки, а трое уже вскочили на ноги. — Мачнев пытается из мухи слона сделать. Пусть Якимов и Сивков извинятся перед Григорием Григорьевичем, купят ему по банке соли, а нам сейчас, здесь дадут слово — больше не пугать бабушек, ну… и вообще.

— Пра-а-авильно! — поддержали Михаила десятка два восторженных голосов. — Не пугать бабушек!

— Я не согласен! — закричал Женька Мачнев. И захлебнулся от подзатыльника, которым его угостил Колька Чупин.

— Мачнев снимает свое предложение, — закончил Чупин.

— Кроме того, — продолжал Михаил, — предлагаю поставить перед райкомом комсомола вопрос о замене руководителя детской технической станции… Нам настоящий нужен руководитель, чтобы он… чтобы он человек был настоящий.

— То есть как же это понимать — настоящий человек»? — спросила Ира.

— Как? — Михаил поерошил ежик волос» — А я вот как думаю: чтобы нам дали опытного инженера с завода, который современной техникой занимается. И чтобы этот инженер понимал, что мы тоже хотим стать инженерами, а не бирюльками заниматься.

— Пра-а-авильно! — поддержали его ребята, которые посещали техническую станцию, и гул одобрения долго не утихал в комнате.

— Все ли с тобой согласны? — усомнилась Ира. — В техническую станцию и из других школ ходят.

— Все! Спросите любого… кроме этого, — Михаил ткнул пальцем в сторону Мачнева.

Единодушным большинством голосов собрание восстало против предложения Иры об исключении Якимова из детской технической станции, чем немало порадовало саму Иру. Яша и Борис дали слово больше не совершать таких поступков.

После собрания Яша постарался уйти так, чтобы не встретиться с Ирой.

14

Эти дни Григорий Григорьевич не узнавал самого себя. Откуда только в нем такая энергия появилась? Его худую, выпрямленную фигуру в черном пальто с поднятым воротником и серой засаленной шляпе можно было встретить в райкоме партии, районо, в райисполкоме.