Дорога к вечности - [19]

Впервые за много лет у Мэла появилось сколько угодно времени, чтоб тратить его на отпрысков. Но оказалось, что дети давно привыкли обходиться без отца, к тому же они уже выросли. Амаранта, правда, с восторгом восприняла уроки экстремального вождения – она вообще обожала все экстремальное, – но по большому счету девушка, успевшая перешагнуть порог двадцатилетия, тоже не нуждалась в педагогических усилиях батюшки. Пообщаться, посоветоваться – да, но исключительно как взрослый со взрослым. Никаких сюсюканий и ужимок.

Амаранта получилась самой бешеной из всех. Она обожала гонки, бои без правил, состязания альпинистов на скорость, и, если б ее заперли в четырех стенах, наверное, просто завяла бы, как цветок без полива. Лицом и фигурой она походила на мать, и странно было видеть Моргану, да еще такую буйную и непоседливую. «За ней нужен глаз да глаз», – вздыхала мать, но ничего не могла поделать. Амаранта нуждалась только в совете, но не в опеке, так что отцу оставалось тратить свое свободное время на ремонт. Ничего другого не оставалось.

Впрочем, Мэлокайн высидел дома всего четыре месяца. Его заела тоска. Привычка шататься по миру, там сражаться, там бегать от мстителей уже так глубоко вошла в его жизнь, что изменить себя он уже не мог. Ведь и до того Мэл не дома сидел, а служил в Сером Ордене, где отдыхать приходилось меньше всего. К походам, рейдам и приключениям он привык с детства.

– Что же мне делать? – как-то не выдержал он в присутствии Морганы – ей он доверял больше всех на свете, и потому в ее присутствии мог показать слабость или неуверенность.

Жена взглянула на него задумчиво.

– Я же не держу тебя возле своей юбки, – мягко подсказала она. – Уверена, ты и теперь без труда найдешь себе занятие. Ведь предположения врачей в твой адрес оказались безосновательны. Значит, тебе ничего не сможет помешать.

– Только не думай, что я не хочу быть рядом с тобой, – поспешил добавить он.

– Я и не думаю. Все верно, нельзя же питаться только сладким. Иногда надо соленого поесть, а иногда – поголодать, – и Моргана шутливо ткнула его в плечо. – Нагуляешься вдали от дома – может, издали я покажусь тебе еще красивее.

– Ты – самая красивая на свете! – воскликнул Мэлокайн, ловя ее в объятия.

А чуть позже он услышал о Виргине Айнар.

Глава 3

В тот год, когда патриархи лишили клан Блюстителей Закона власти и предотвратили второй виток Программы (надо сказать, что материалы этих исследований в усеченном виде были опубликованы и подействовали, как мягкая рекомендация; надо сказать, что кое-кто из центритов даже последовал ей), странное явление поразило обитателей столицы. Однажды ночью небо внезапно расцветили сияющие полосы, похожие на отражение света прожекторов. Они немного напоминали северное сияние, но какое может быть северное сияние в той географической широте, где располагалась столица?

Горожане подходили к окнам и с любопытством рассматривали невиданное зрелище. Почти все были уверены, что здесь какая-нибудь шутка местных магов, безопасная и масштабная. Только те, кто по должности должен был отслеживать несанкционированную магию в пределах города, скоро убедились, что шалости чародеев тут ни при чем. И вообще никаких признаков магии они не нашли, чем были весьма озадачены.

И почти никто не подумал, что этим странным явлением было отмечено появление на свет дочери некоей представительницы молодого клана Айнар по имени Анавэра и ее супруга, Таннаарена из Дома Талла Соннер. Малышка появилась на свет в тот самый миг, когда сияние затопило почти полнеба и заиграло всеми оттенками алого. Она набрала воздуха в маленькие легкие и тоненько заплакала, будто жалуясь на что-то. Ее торопливо приложили к груди матери.

– Какая она славная, – всхлипнула уставшая до полусмерти Анавэра.

– Очень, – шепотом подтвердил Таннаарен. Он с умилением разглядывал дочку. У него уже был один ребенок, сын, но он появился на свет так давно, что Талла Соннер уже и забыл, как это бывает. К тому же он совершенно не представлял, как себя вести со столь маленькими детками. Потому, пряча растерянность, подошел к окну и раздернул шторы.

Уставший врач и акушерка, не торопясь, складывали инструменты, которые держали под рукой, но и они с интересом взглянули в окно, на буйство красок, заливших небосвод. Ночной город, залитый светом реклам и ламп, сразу как-то померк по сравнению с этим необъяснимым явлением.

– Посмотри, любимая, – улыбнулся Таннаарен, обернувшись к жене. – Даже небо приветствует появление нашей малышки на свет.

– Конечно, – выдохнула Анавэра, не почувствовав в его голосе шутливого тона. Сейчас она все воспринимала слишком серьезно. – Конечно, приветствует, – и посмотрела на крошечную дочку, успевшую заснуть у материнской груди. Головка с кулачок, красное личико – и маленькая ладошка с тоненькими, как спички, пальчиками.

– Ну, как ты ее назовешь? – решив отвлечь супругу, поспешил спросить Таннаарен. – Уже придумала?

– Да. Виргина.

Девочка была долгожданной, и оба родителя души в ней не чаяли. Она казалась им самой лучшей в мире, Анавэре и Таннаарену было не важно, насколько хорошо она себя ведет и насколько готова радовать собой семью. Но даже они скоро поняли, что с ребенком им повезло. Нрав малышки удовлетворил бы и более взыскательных родителей. Она росла разумной, старательной и послушной, порой ее покладистость даже вызывала у матери опасение – как-то дочурка сможет жить в этом безумном и отнюдь не безоблачном мире, если она так мягка характером.