Дорога к себе. Когда боги против... - [4]

— Опять — «я», — нахмурилась Лета. Вот только глаза смеялись.

Им повезло, разница в пять лет, против наших четырнадцати с одной и девяти с другой, сделала их не только сестрами, но и подругами. Мне в этом отношении пришлось тяжелее.

— А ну-ка, расступились! — быстро навел порядок подошедший отец, тут же отодрав Лорку от меня и поставив на ноги. Лета тоже отошла в сторонку, освобождая для него место рядом. — Красавица! — вынес он вердикт, осмотрев меня с ног до головы.

К нему я шагнула сама. Прижалась, позволяя себя обнять. Хлюпнула носом, услышав в ответ многозначительное хмыканье.

— Забираем вещи и домой. Мама ждет.

Еще одна особенность нашей семьи. Мама провожала до порога, там же и встречала, став для меня символом начала и окончания пути.

Кивнув, чтобы скрыть выступившие слезы, подхватила брошенную сумку на миг опередив отца. Кивнула в ответ на понимающую улыбку. Я стала взрослой.

До стоянки у границы закрытой зоны добирались на каре городской службы. Отец в вопросе приобретения подобной техники был принципиален — только через мой труп. Да и необходимости особой не было. Жили мы в старом районе, где полеты находились под запретом. Госпиталь, в котором он работал, в пятнадцати минутах ходьбы от дома. Колледж мамы — в десяти.

От станции подземки — всего-то две станции и пришлось проехать, шли пешком. Основной багаж должны были доставить ближе к вечеру, после окончательной разгрузки лайнера, с собой только одна сумка. То же самое, что налегке. Да и сестренкам хотелось поболтать, а отцу… послушать. Связи многое не доверишь, да и эмоции другие. Не прикоснешься, не хлопнешь по плечу, не толкнешь задорно…

Только вернувшись, я поняла, насколько мне их не хватало.

Когда до дома осталось лишь свернуть за угол, да пройти метров двести, отец отправил девчонок вперед, вроде как готовить маму к встрече, но стоило тем скрыться за поворотом, придержал за локоть.

— Ты надолго?

Про предложение продлить контракт он уже знал, в отличие от мамы.

Пришлось вздохнуть и качнуть головой. С момента нашего последнего разговора многое изменилось.

У этих изменений даже имя было: Карин Йорг. И его активный помощник — Ен Шу. И еще куча сочувствующих в виде большей части экипажа, которая с удовольствием наблюдала, как последние два дня полета я избегала встреч наедине с первым пилотом. Впрочем, первогопилота эти маневры нисколько не смущали, как и присутствие кого-либо поблизости. Осаду моей персоны он вел с присущей ему целеустремленностью, напоминая мне этим Лорку. Если они найдут общий язык… Думать о последствиях раньше, чем это произошло, мне не хотелось.

— У меня еще двадцать дней на принятие решения.

Увидев что-то только ему известное в моих глазах, отец перехватил сумку и направился к стоявшей шагах в десяти от нас скамейке. Мне ничего не оставалось, как пойти за ним, внутренне настраиваясь на короткий, но напряженный допрос. Отец уже несколько лет был заведующим отделения медицины катастроф главного госпиталя Анеме, командовать умел.

С предположением не ошиблась. Присев, он хлопнул ладонью по деревянному сиденью, предлагая устроиться рядом.

Улыбнувшись, осталась стоять. Я стала взрослой… мне предстояло доказывать это даже в мелочах.

— Раньше ты не отличалась излишними сомнениями, — словно и не заметив моего демарша, заметил отец, глядя на меня снизу вверх.

Для нашей продолжительности жизни он был еще совсем молод, но то ли в нем самом что-то изменилось, то ли я стала старше, но желание защитить, уберечь, хоть и было мимолетным, но оказалось таким острым, что пришлось приложить усилия, чтобы он этого не заметил.

— Раньше в мои решения не вплетались личные мотивы, — подмигнула я ему заговорщицки. Мол, ты — первый.

Отец оценил признание задумчивым движением бровей, тут же правильно угадав то, о чем я промолчала.

— Служите вместе?

— Это плохо? — тут же ухватилась я за вопрос. Его мнение для меня было очень важным.

Я боялась, что Карин полетит вместе со мной, не дав даже возможности привыкнуть к мысли, что я нравлюсь мужчине, который нравился и мне. Вроде бы и не в моем возрасте теряться от внимания противоположного пола, но… вот за этим «но» все и следовало.

Йорг был стархом, этим более чем все сказано. Те, конечно, заводили недолгие романы, особенно с барышнями из других секторов, но в этом случае Карин явно рассчитывал на что-то значительно более серьезное, чем приятное времяпровождение. Будь иначе, вряд ли завел разговор о знакомстве с родителями. Все остальное однозначно следовало за этим. Если он предложит стать его женой, а я не откажусь…

Мне не стоило ломать голову — слишком много «если», но мысли вновь и вновь возвращались к тому, что я могу лишиться «крыльев».

— Не плохо, и не хорошо, — без малейших колебаний ответил отец, как будто догадавшись о том, что творилось в моей душе. — Главное — вы, ваши чувства и способность с уважением относиться к помыслам и потребностям другого. Если это есть, ни расстояния, ни трудности не имеют значения.

Хотелось мне ему сказать, что в нашем с Йоргом случае все значительно сложнее, но не стала. Получилось бы оправданием, а вряд ли он ждал от меня чего-то подобного.