Дорога к рыцарству - [44]

Нащипав сухой травы и мха, я попытался развести костер. Огниво у меня имелось в напоясной сумке, купил когда-то в Холфорде, так как каждому солдату положено было иметь при себе походный набор: ножик, огниво, ложку, моток крепкой бечевки. Но вот пользоваться огнивом я едва умел. Никогда не мог понять, как Серому Ворону удавалось так ловко, с первого-второго удара, высечь достаточно искр для разжигания костра. У меня так не получалось, но я не унывал и продолжал высекать искры.

И мое упорство было вознаграждено – мох затлел, а потом и загорелся. Я подкладывал в огонь сухую траву, и костер постепенно разгорелся. Камилетта стала поддерживать огонь, а я несколько раз сходил за дровами и принес новые охапки веток. Вскоре у нас в укрытии стало тепло и даже уютно.

Камилетта согрелась, лицо девушки осветилось улыбкой. Она вернула мне куртку и, глядя на пламя, принялась расспрашивать меня о моей жизни. Я предпочел бы ограничиться жизнью в Холфорде, но девушку интересовал все: где я родился и вырос, с кем дружил, во что играл, кто по профессии мои родители. Это был, конечно, скользкий момент, но я уже столько раз репетировал и пересказывал разным людям свою историю, что не боялся нестыковок.

Я уверенно рассказывал про свое детство, проведенное в маленьком лесном поселке, расположенном за Малыми Граничными Холмами. Мать из простых селян, отец мельник (про мельника Ленка Звонарева придумала, чтоб объяснять, почему родившийся и выросший в окружении лесов паренек не разбирается ни в охоте, ни в сельском хозяйстве, ни в кузнечном деле). С кем дружил? Больше всего – с соседским мальчишкой Серым Вороном и девчонкой из соседнего двора по имени Ленка, по прозвищу Фея. Почему Фея? Смешная история, она сказки любила слушать, а потом играла, как будто она лесная фея. Ее так дразнили, а она совершенно не обижалась, наоборот, ей нравилось, когда ее феей называли. А потом прозвище прилипло намертво. Во что играли? Да во что и все дети: в догонялки, в прятки, в орков и солдат, в охоту на лесных зверей, еще строили и пускали по реке кораблики…

– Какое у тебя было интересное детство! – позавидовала неожиданно Ками. – Ну почему у меня не было такого же?

Я вспоминал, как помогал отцу на водяной мельнице: приносил обед, разгружал телеги с мешками, помогал как-то раз ставить жернова, еще русло речки расчищал. Но сам никогда не хотел становиться мельником. И когда у Феи обнаружились магические способности, и она собралась в Холфорд в школу магии, я сразу же согласился пойти с ней. Под конец рассказа я собрался с духом и поведал о своем самом заветном желании – стать рыцарем, и признался, что именно ради своей мечты я проделал такой путь.

К моему облегчению, девушка не стала смеяться над моей мечтой. Она всерьез задумалась и проговорила:

– А ведь это все объясняет – и твое поведение при нашей встрече, и многое другое. В тебе есть какой-то внутренний стержень, который выгодно отличает тебя от окружающих простолюдинов. Ты не раболепствуешь, ты уверен в своей правде и готов ради своей цели упорно идти вперед. Не подстраиваешься под окружающий мир, но готов изменять мир вокруг себя. Должна тебе сказать, что очень трудно пробиться из простолюдинов в рыцари: решение о награждении рыцарским титулом принимает Совет Рыцарства, император или, в исключительных случаях, правитель одной из четырех столиц нашей Империи. Но я не представляю, что должен совершить воин такого выдающегося, чтобы его посвятили в рыцари. Поэтому единственный более-менее реальный вариант, который мне приходит на ум: я должна стать супругой столичного правителя. Тогда я смогу порекомендовать мужу своего пажа и, возможно, мой будущий супруг согласится присвоить тебе титул рыцаря.

– Не очень красивый вариант, – скривился я. – Мне хочется самому добиться славы и признания, а не хвататься за юбку дочери герцога.

Камилетта посмотрела на меня как-то странно, словно увидела в первый раз:

– Петр, ты меня не перестаешь удивлять. Только что ты серьезно вырос в моих глазах. Я ведь никогда не пошла бы на такое на самом деле. Слишком уж косо смотрели бы на такого новоиспеченного рыцаря, да и на саму супругу правителя города. Да и, скажу откровенно, шансов выйти за правителя замуж у меня ничтожно мало.

– Почему ты так думаешь? – поинтересовался я.

Высокородная леди улыбнулась каким-то своим мыслям, замолчала и долго задумчиво смотрела на пламя костра. Я уже стал привыкать к ее необычной манере разговора – вместо быстрого ответа на какой-то вопрос дочь герцога могла вдруг надолго выключиться из беседы и то ли обдумывать свои слова, то ли размышлять о чем-то своем. Но потом она неизменно возвращалась к теме разговора и отвечала на последний вопрос. Вот и сейчас произошло так же. Камилетта оторвала взгляд от пламени, встрепенулась и подробно ответила мне на вопрос:

– Я об этом много размышляла долгими осенними и зимними вечерами, все-таки это напрямую связано с моим будущим. Чего скрывать, нынешний правитель слишком стар, и борьба между самыми влиятельными дворянскими родами Холфорда за трон правителя уже идет почти в открытую. Подкуп, шантаж, угрозы, временные союзы – сейчас силы всех дворянских родов кинуты на усиление своего влияния в Совете Рыцарства. Нового правителя Совет выбирает из весьма узкого круга представителей знатных дворянских родов. Холфорд окружают четыре герцогства – Кафиштенов, Молштенов, Ворсхлетов и Разолейнов. Скорее всего, следующим правителем станет представитель одного из этих родов. Мой отец – и это не секрет – хотел выдвинуть Рупперта – моего старшего брата. Рупперт был влиятельным политиком и прославленным воином, у него было множество друзей среди рыцарей, он получил бы хорошую поддержку в Совете Рыцарства. Но Рупперт погиб во время мятежа в Холфорде, сражаясь с проклятыми выродками из культа Моргрима.