Дорога к подполью - [81]

— Побольше спокойствия, — сказал он, — смотри не волнуйся, чтобы на лице твоем не было ничего на писано.

Через пять минут, попрощавшись с Юзефой Григорьевной, мы ушли.

— С нами должна пойти еще одна девушка, — предупредил Николай.

— Кто она, ты ее знаешь?

— Нет, видел только раз. Но, говорят, она воевала в Севастополе и вообще боевая…

Николай привел в Сергеевку, мы зашли в маленький домик. Молодую женщину, хозяйку, звали Клавой, Она предложила сесть, а сама пошла за девушкой, которая должна была с нами идти.

Вскоре в дверях появилась хозяйка, а за ней девушка невысокого роста, плотного сложения, как говорят, крепко сбитая.

Здравствуйте, товарищи, — сказала она отрывисто. Затем сделала два шага и остановилась. — Меня зовут Диной… — она запнулась, и глаза ее широко раскрылись от изумления. Что-то знакомое почудилось мне в этих карих глазах, и я спросила:

— Где мы с вами встречались?

Дина подскочила ко мне и схватила мою протянутую руку.

— Какая встреча, какая встреча, вот уж не думала, вот не ожидала! А вспоминала часто, хотя жизнь столкнула нас случайно и мгновенно. Ну?

— Неясные обрывки воспоминаний мелькнули перед моими глазами, что-то связанное с Севастополем…

— Да вспомните же ваш жакет, ваш черный жакет! В пещере на 35-й батарее вы бросили его в сторону, а я спросила: «Можно его надеть?» Вы сказали: «Можно».

— Да неужели это вы?! — воскликнула я.

— Ну, конечно я. Но вы тогда не знали моего имени.

— Вот и хорошо, — сказал Николай, — значит, нашего полку прибыло, собираются севастопольцы. Вячеслав в лес ушел с пленными моряками, знаете? Да, все моряки: электрики, мотористы, минеры. Морской порядок!

— Расскажите, Дина, как вам удалось вырваться из пещеры? — попросила я.

— Помните, собирались бежать на прорыв? Я была в морской форме и думала: вот бы достать гражданское платье! В форме не скроешься! Я скинула форменку, и к моей черной юбке ваш черный жакет отлично подошел. Немножко узковат, но ничего… Не знаю, как другим, а мне удалось прорваться. Но что было!.. Даже всего не помню. Я падала, вскакивала, бежала, ползла. Темно, ничего не разберешь, вокруг пули жужжат и цокают о камни, потом вдруг осветительные ракеты — ну, думаю, все. Однако выбралась из-под обрыва, ползла дальше…. потом свалилась в какой-то окоп, забилась в уголок и решила: «Пережду, пока не прекратится стрельба…» И заснула, будто провалилась сквозь землю. Сами знаете, сколько ночей не спали, Только слышу, кто-то что-то говорит… Открываю глаза — и о ужас! Белый день, а над окопом стоят немцы с автоматами, смотрят на меня. Признаюсь, я очень испугалась, а потом думаю: как бы от них удрать. Один из них, спрыгнул в окоп. Я вскочила, оглянулась — саперная лопатка ну — думаю — хоть не убью, а трахну его по башке, даром жизнь свою не отдам. Схватила лопатку и замахнулась, а немец меня поймал за руку, да так сжал, чуть кость не сломал. Ну, тут я совсем осатанела и другой рукой стала царапать ему лицо. Били меня и этой же лопаткой, и кулаками, а потом повели в лагерь. Через две недели отпустили как гражданскую — ваш жакет помог. Так я и отвоевалась тогда.

— Вы севастопольская? — спросила я Дину.

— Нет, одесситка. Я во флот попала очень просто: когда наши части уходили из Одессы, сбежала из дому и пристала к саперам из морской пехоты. Воевала с ними всю оборону Севастополя. Я сапер, — с гордостью сказала она.

В это время вошла Клава, которая куда-то уходила, и обратилась к Николаю:

— Тут еще четверо пленных собираются в лес, они хотят идти с вами.

— Хорошо, — согласился Николай, — но только пускай сейчас выходят и подождут нас в поле, а мы выйдем через пять минут. Хватит разговаривать! — поторопил нас Николай. — Надо отправляться в путь!

Благополучно миновав последние дома симферопольской окраины, мы вышли в поле и в небольшой ложбине увидели четырех пленных. Здесь произошло короткое пятиминутное совещание. Николай рассказал, как идти к деревне Ивановке.

— Но, — сказал он, — нельзя идти толпой, надо разделиться на две партии. Впереди пойдем я, Женя и вы, — он указал на двух мужчин, стоявших рядом. — А вы, — обратился он к другой паре мужчин, — пойдете с Диной сзади. Тронетесь в путь минут через двадцать после нашего ухода, не раньше.

Пошли полем, без дороги, преодолевая холмы и овраги. Резкий норд-ост дул навстречу, погода неприятная, без дождя и снега, но очень холодная. По небу неслись облака, сквозь которые прорывались какие-то неприветливые и негреющие солнечные лучи. Мы шли быстро.

В глубоком овраге немного посидели, отдохнули и перекусили, потом пошли дальше. До нашего слуха стали доноситься частые автоматные очереди: что бы это могло значить? Но, окрыленные удачным выходом из города и благополучно пройденной частью пути, мы решили: это, видимо, партизаны упражняются в стрельбе. Николай высказал такое предположение, и мы все успокоились, будто и впрямь уже были на свободной советской земле.

Я старалась идти большими шагами, не обращая внимания на кочки и камни, перепрыгивала через ручейки и канавы, не задерживалась, опасаясь, что мои спутники скажут: вот, мол, связались с женщиной, приходится замедлять шаг. Ох, эти высокие каблуки! Я порядочно устала, ноги мои болели.