Дорога к Мертвой горе – 2, или По следам группы Дятлова - [32]

— пятеро у кедра сумели кое-как запалить костер, но в ходе работы рассорились и разругались, возможно, дело не обошлось без рукоприкладного конфликта. Дорошенко и Кривонищенко, одетые хуже остальных, к тому времени сильно пострадали от переохлаждения, жить им оставалось недолго.

Последовавшая кульминация событий уложилась примерно в час. Она достаточно подробно изложена в «Дороге к Мертвой горе», повторяться не стоит. Проследим подробно лишь за действиями владельцев остановившихся часов.

Видел ли Рустем Слободин костер, горевший у кедра, до конца не ясно. Скорее всего видел, раз уж оказался на условной линии, соединявшей кедр и палатку. В любом случае добраться до цели он не сумел. Обессилел, упал в снег и умирал достаточно долго, дольше, чем погибшие на том же склоне Колмогорова и Дятлов (у его лица образовалась самая большая наледь от дыхания). Прошедшая неподалеку в своем пути к палатке Зина попросту не заметила Слободина. Впрочем, ничем помочь умиравшему она уже не сумела бы. В конце концов Рустем умер и спустя некий промежуток времени часы его остановились, показывая 20:45.

Николай Тибо-Бриньоль костер под кедром увидел. И подкатил к нему на лыжах. Костер догорал, никто не подбрасывал в него топливо, лежавшие рядом Кривонищенко и Дорошенко были мертвы, причем умерли недавно, часы на руке Кривонищенко не успели остановиться, а их ремешок еще не задубел от мороза. Коля снял часы с мертвого товарища, надел на своё запястье (причины этого поступка подробно разобраны в первой книге, повторяться не стоит). Но стоит добавить: версия, что часы сняты с трупа, отлично объясняет тот факт, что Тибо имел перчатки, но найдены они в его кармане, — Николай снял их, чтобы расстегнуть/застегнуть ремешок часов, а вскоре был убит и надеть перчатки обратно не успел.

Разумеется, логичней, быстрее и проще было бы сунуть «Спортивные» в карман. Либо вообще не обратить внимание на часы, момент критический, не до них. Но Тибо снимает и убирает в карман перчатки, расстегивает ремешок часов, потом возится с застегиванием его на своем запястье… Мне кажется, Николай слышал, как рядом, у оврага, что-то происходит, — и подсознательно оттягивал момент, когда придется туда подойти и либо вернуть пропажу чужакам, либо признаться своим, что во всем виноват он. После обнаружения двух трупов, когда стало ясно, чем все оборачивается, удивляться такому нарочитому затягиванию времени не стоит.

Лыжи Тибо снял за несколько метров до кедра (поисковики поступали именно так, кедр стоит на маленьком пригорке, лыжнику подняться к нему неудобно) и без них пошагал к оврагу, куда к тому времени сместился эпицентр событий. И наконец-таки вернул золото.

Увы, этот его поступок запоздал. Уже пролилась первая кровь, причем по инициативе одного из дятловцев, Золотарева: узнав, СКОЛЬКО стоит похищенный Тибо шлих, Семен понял, что разойтись миром не получится. И попытался решить проблему силовыми методами, благо чужаки к тому времени разделились, — преуспел лишь отчасти и сам получил смертельную травму.

Почти сразу же пострадал и Тибо — его ударили по голове тем же мешком, что он принес, глубоко проломив череп и не повредив при том внешние покровы, никакое иное орудие не смогло бы нанести такую рану.

И вот здесь наша версия, образно говоря, получает торпеду в борт от эксперта Возрожденного. Тот заявил: «Признаки жизни он (Тибо — В.Т.) мог проявлять в пределах 2–3 часов» (лист 382 УД).

Если вычесть из показаний часов на запястье Николая три часа и еще какое-то время, необходимое для остывания трупа, то нанесение смертельного удара сдвигается к самому началу событий, что не стыкуется ни с чем. Два часа дают чуть более приглядную картину, но версия все равно не срастается.

Однако давайте помедитируем над тем, что именно сказал на допросе эксперт Возрожденный. Тонкость его формулировки в том, что слова «МОГ подавать признаки жизни» совершенно не означают, что рекомые признаки Тибо действительно ПОДАВАЛ. Все-таки лежал он не на больничной койке, и даже не у плохонького костра, — в сугробе.

Можно обоснованно предположить, что умер Николай значительно быстрее, задолго до срока, отпущенного ему экспертом.

Предвижу упрек: да как же так, г. автор? В случае Дубининой вы эксперту и отпущенному им сроку жизни верите, а в случае Тибо — нет! Определитесь уж с одинаковым подходом к актам СМИ!

На самом деле подход в обоих случаях один и тот же. Эксперт всего лишь обозначил верхнюю границу продолжительности жизни после нанесения травмы (как для Тибо, так и для Дубининой, для Золотарева конкретный срок не был назван). В обоих случаях смерть скорее всего произошла раньше. Если Люда Дубинина прожила с раздавленной грудной клеткой не двадцать минут, а пять, или три, или даже одну, — это ничего не изменит в рассуждениях, приведенных в начале настоящей главы.

Если же кто-то относится к сроку в 2–3 часа как к догме, не подлежащей коррекции, — для таких твердокаменных ортодоксов можно сдвинуть время получения Тибо смертельной травмы на предутренние часы. Допустим, что он искал лабаз значительно дольше, или не заметил почти погасший костер у кедра. Вторые же часы Николай не снял с руки мертвеца, а выиграл накануне у Кривонищенко в «камень-бумагу-ножницы» или заполучил каким-то иным способом.