Дорога к дому - [54]
Вынужденные в конце концов бежать, они покидали нефритовые башни и хрустальные дворцы, втайне надеясь однажды вернуться и вновь обрести утраченное, но в глубине души знали — этому не бывать. Они медлили, омывая слезами прощания своё исчезающее наследие, взращенное трудами поколений, каждый шаг, уводящий их прочь, давался невероятным трудом, и потому они не успели… Меньше двух сотен Фамари сумели прорваться из умирающей земли и добраться до ещё удерживаемых Конфедерацией цитаделей Севера. Суровые, многоопытные, ожесточившиеся в нескончаемой череде кровопролитных битв, коны рыдали, не скрываясь, при виде изможденных остатков некогда великого народа, превратившегося в изгнанников на земле, тысячелетиями принадлежавшей их предкам.
Шли годы, неспешно сливаясь в десятилетия. Безумный круговорот смерти распространялся, охватывая все новые земли, выплескиваясь дальше и дальше, а Фамари всё так же бродили по землям Терры, ища нечто ведомое лишь им одним, пока однажды путеводная нить судьбы не привела их в самое сердце только-только созданного филиала Катека. И там, в небольшой горной долине, окруженной седеющими каменными исполинами, под печальный напев тысяч ручейков и заунывный плач ветра они вырастили город-мемориал, город-склеп, город-памятник ушедшим временам и павшим Фамари. Город столь прекрасный, столь совершенный, столь чуждый всему зримому в земной юдоли, что любой человек, любое разумное существо, хоть раз взглянувшие на него пусть и издали — умирали, будучи не в силах вынести тех чувств, что пробуждало в них это величайшее из творений Строителей. Во всяком случае, так утверждали предания. Фамари назвали этот город Фай`лао Оласини — Плач Разорванных Душ, и никто, кроме них самих, не смел приближаться к этому воспетому в легендах приюту скорби.
С тех пор прошло много тысячелетий, Фамари всё реже и реже покидали свою долину. О них начали забывать… Вот и Безымянный, как ни силился, не мог придумать ни одной причины, по которой Конфедерация вынуждена была бы вновь, как в далеком прошлом, обратиться за искусством Строителей
— Я думал, Фамари больше не выходят во внешний мир в таком количестве, — еле слышно прошептал он. Да и зачем бы? Конфедерация уже давно не использует их песни для строительства новых зданий — только для поддержания в целостности уже выращенных: слишком дорого обходятся их услуги!
— Неужели же ты ещё не догадался? — заговорщицки ухмыльнулся Влад, и на миг его лицо озарилось тем светом и проказливым озорством, что и в детстве, когда они на пару затевали тайком от взрослых какую-нибудь каверзную проделку. — Возводится зикурэ! Это решение патриархата. Нам, конечно, многого недоговаривают, но я считаю — Верховный Конклав хочет возродить традицию вим. На нашей территории уже начато взращивание семи зикурэ, эта — восьмая. Уж не знаю, во что обошелся договор с катекианцами и самими Фамари, но… ты только представь себе — парящие вимы! Сколько лет прошло с тех пор, когда они последний раз поднимались в воздух?
— Больше тысячи, — сухо отозвался Безымянный, испытывая странное переплетенье чувств — зависти и смутной тревоги. — Насколько я помню, последний раз вимы принимали участие в восьмом Походе Священного Гнева против Акватиукуса.
Он ненадолго замолчал, собираясь с мыслями, припоминая историю, и продолжил уже другим, задумчивым голосом, словно с трудом вытаскивая из кладовых памяти факты давно минувших событий:
— Это была катастрофа. Истощенные накопители разрушались один за другим, кристаллы памяти не справлялись с нагрузками, вимы — лишенные защиты и направляющих пространственных форм — оказывались под прямым огнем амазонок и гарпий… Шесть — было полностью разрушено шесть вим, семнадцать получили критические повреждения. Наши наземные войска оказались отрезанными от основных сил и угодили в котел, из которого лишь немногим удалось вырваться. Донерианцы понесли самые большие потери за всю историю — именно после этого они отказались от сотрудничества с остальными филиалами. А потом началась Одиннадцатое Вторжение… Да, с тех пор вимы ни разу и не поднимались в воздух — цена непомерна…
Влад неожиданно рассмеялся.
— Если бы ты знал, — с трудом справляясь с собственной неуместной веселостью, проговорил он, всё еще хихикая, — до чего ты сейчас напоминаешь Оуэна! Огонь и Тьма, ты даже говорил с теми же самыми интонациями!
Безымянный улыбнулся с чуть заметной грустью, вызванной далекими воспоминаниями. Оуэн — старый рыцарь-храмовник, маленький, весь сморщенный как печеное яблоко, сухой… с неизменной доброй улыбкой и мягким светом мудрости лучащимся из белёсых стариковских глаз. Безымянному не хватало старика, не хватало даже больше чем ближайших родичей. В детстве, Оуэн был для него, пожалуй, самым главным человеком: мудрый наставник всю свою жизнь посвятивший служению роду Александеров, воспитавший несколько поколений наследников рода — он был для них всех кем-то вроде любимого дедушки (да ведь Оуэн и впрямь был их дедом)… Он покинул этот мир за три года до того как сам Безымянный превратился в преступника и изгоя.
1956 год. Победу во второй мировой войне одержали страны «Оси» и миром управляют правительства Третьего Рейха и Императорской Японии. Ежегодно они устраивают соревнование: гонку на мотоциклах от Берлина до Токио. Победитель получает приглашение на бал, на котором неизменно присутствует Адольф Гитлер. Именно возможность встретиться с фюрером и убить его интересует еврейку Яэль, бывшую узницу концлагеря, а ныне – участницу Сопротивления. Благодаря приобретенной в ходе фашистских экспериментов способности принимать облик любой девушки, Яэль выдает себя за Адель Вольф – победительницу прошлогодней гонки.
Слишком долго Создатель терпел выходки своих творений. Ненависть, жадность и гнев превратили их в чудовищ лишь отдалённо похожих на те удивительные создания, появившиеся когда-то в этом прекрасном мире. Но даже в таком виде им был дан последний шанс, которым стала Игра. И теперь человечеству предстоит сделать единственный выбор: Убить Создателя или бесследно исчезнуть.
Путь трехмачтового города Корнстон лежит к Рифам Времени, преодолеть которые еще никому не удавалось. Но прежде чем бросить вызов пространству и времени, экипажу Корнстона предстоит побывать на загадочном Острове Душителей, где каждый шаг может оказаться последним, и в гигантском дрейфующем мегаполисе Ур-Курсум, где можно купить и продать все что угодно, а веселье не стихает ни на минуту. И повсюду по пятам за героями следуют наемники таинственных Кланов. Но несмотря ни на что, все загадки, тайны и секреты должны быть разгаданы.
Отправляйтесь в плавание по воздушному океану вместе с героями цикла «Города под парусами»! Путь трехмачтового города Корнстон лежит к Рифам Времени, преодолеть которые еще никому не удавалось. Но прежде чем бросить вызов пространству и времени, экипажу Корнстона предстоит побывать на загадочном Острове Душителей, где каждый шаг может оказаться последним, и в гигантском дрейфующем мегаполисе Ур-Курсум, где можно купить и продать все, что угодно, а веселье не стихает ни на минуту. И повсюду по пятам за героями следуют наемники таинственных Кланов.
Действие книги разворачивается в мире игры «Эволюция: Битва за Утопию», недавно получившей долгожданное продолжение. Утопия была планетой-курортом. Но только не для псионика Макса, подопытного кролика в лаборатории, скрытой в джунглях. Глобальный катаклизм все изменил. Стены темницы рухнули, леса превратились в пустыню, курорт стал адом. Помогут ли Максу пси-способности выжить среди мародеров, мутантов и солдат «Черного легиона»?
Людям удалось выбить к’саргов из системы Процион, но вот цена исчислялась по неравному курсу, когда солдатам приходилось разменивать свои жизни на смерти врагов. Не время почивать на лаврах победителя, человечеству пора вернуть утерянные территории и сторицей напомнить обо всех обидах.Одним из плохих моментов сражения за систему Процион, связан с кораблём «Кречет». Ведь изучение эстерца, могло бы пролить свет, на этих странных существ, но судьба распорядилась по-другому. В который раз человечество стоит на перепутье мироздания и эпох, и от одного решения, будет зависеть вся дальнейшая история людей...