Дорога к дому - [63]

Это был человеческий шум.

Макс вздрогнул и пришёл в себя. Он случайно задел лапой стол и поморщился, ожидая боли.

Но не ощутил её.

Лапа была плотно обмотана белым бинтом с медицинским запахом. По всей конечности распространялось пульсирующее онемение, но боль утихла.

Раздался лай. Макс повернул голову и скосил взгляд вниз на Крепыша и Гизмо, которые так и сидели в пластиковом ящике. Они подпрыгивали и ёрзали от возбуждения.

– Он проснулся, доктор Линн! – заорал Крепыш. – Верзила вернулся из страны снов!

– Они починили тебя как раз вовремя, Макс, – сообщила Гизмо. – Доктор Линн снаружи. Она говорит, твои люди здесь!

– Мои люди, – повторил вслед за ней Макс. Потом, осознав смысл этих слов, сел и приподнял висячие уши: – Мои люди?!

Чьи-то сильные руки гладили его бока, теребили шерсть. Пёс оглянулся и увидел Леса, который снова ласкал его.

– Смотрите-ка, мы чувствуем себя лучше, – нежно проговорил солдат.

Полотняный клапан открылся, в кузов грузовика проник яркий вечерний свет. Внутрь заглянуло знакомое лицо: доктор Линн.

– Я слышу, Макс проснулся, – широко улыбнулась она. – Думаю, пора ему встретиться с родными, которых он так долго искал.

– Да, мэм, – произнёс Лес и отдал ей честь.

Макс не мог говорить. Он слышал взволнованный лай Крепыша и Гизмо, но был не в состоянии сосредоточиться на словах. Весь дрожа, он позволил Лесу пристегнуть поводок к своему ошейнику, затем послушно спрыгнул на пол грузовика. Попробовал опереться на переднюю лапу, но повязка не позволила ему это сделать.

Поэтому Макс поскакал к заднему борту кузова на трёх лапах и осторожно спустился на пыльную дорогу по металлическому трапу.

Асфальт был горячим, в глаза ударило яркое солнце, и пёс зажмурился. Его густым облаком окружили людские звуки и запахи.

Макс медленно открыл глаза, постепенно они привыкли к свету. Лес передал поводок доктору Линн, и старушка мягко потянула пса вперёд.

Он огляделся. По обе стороны дороги выстроились люди в светло-коричневой, как у Леса, форме. Они стояли перед бело-оранжевыми барьерами, такими же, как те, что оставляла по пути доктор Линн. За ними находились люди, все хотели посмотреть на Макса, хотя бы мельком. Сквозь просветы между человеческими ногами пёс видел бесконечный палаточный городок, ставший для его обитателей пристанищем на время, пока нельзя было вернуться в настоящие дома.

Солдаты стояли спокойно, заложив руки за спину, а люди за барьерами льнули друг к другу и переговаривались, указывая на Макса. Некоторые довольно сердито кричали, другие хвалили пса.

– Это собака, которая спасла нас, мама! – воскликнула одна маленькая девочка.

– Их показывали в новостях, – сказал другой мужчина. – Эти собаки не заразные. Они помогли учёной леди найти лекарство.

Вокруг засверкали вспышки. Макс снова прикрыл глаза. Камеры. Люди фотографировали его и снимали на видео. Пёс услышал за спиной крики людей, обращённые к Крепышу и Гизмо, которые лаяли на толпу.

– Да, это верно! – тявкал такс. – Мы – герои!

Макс попытался оглянуться на своих друзей, но его совершенно ошеломили вспышки фотоаппаратов, машущие руки и обступавшее со всех сторон подвижное море человеческих лиц. Пёс задрожал от страха.

Доктор Линн, чтобы успокоить, погладила его между ушами.

– Всё хорошо, Макс. Я здесь, с тобой.

А потом шум толпы перестал тревожить Макса, потому что он почуял запах вожаков своей стаи.

Чарли и Эмма были здесь. И это происходило наяву.

Широко раскрыв глаза, Макс увидел их в нескольких ярдах от себя. Как и во сне, мальчик и девочка стояли рядом и ждали его. Они были такими же худенькими, какими он их помнил, но прошло столько времени, что, казалось, они подросли, стали старше. Сзади, положив руки на плечи детей, стояли родители.

При виде своей человеческой семьи Макс заскулил. Его одновременно охватило столько эмоций, что он зашатался, лапы отказывались служить ему.

Чарли кулаком утёр слёзы, а Эмма стиснула руку матери, и все родные смотрели на него с такой любовью, что пёс понял: он не ошибался.

Они покинули его не по своей воле.

Они любили его. Любили.

Не обращая внимания на раненую лапу, Макс бросился вперёд, вырвал поводок из рук доктора Линн, и он потащился за ним по горячему асфальту.

– Макс! – хором выкрикнули дети.

И вот пёс уже оказался в объятиях Чарли и Эммы. Он вертелся во все стороны, яростно махал хвостом, усердно размахивал языком, чтобы облизать детей с головы до ног и показать, как сильно их любит.

Чарли присел на корточки, уткнулся головой в бок Макса и, всхлипнув, сказал:

– Мы так скучали по тебе, малыш. Ты лучший пёс на свете.

Эмма перебирала шерсть у него на шее и смеялась, когда Макс лизал её лицо.

– Ты самый умный, самый хороший пёс в мире.

– Я пришёл за вами! – лаял Макс. – Я не сдался. Столько зверей говорили, что мне никогда больше не увидеть своих людей, но я знал, что найду вас.

Хотя дети не понимали, что именно говорит пёс, они каким-то образом догадались, о чём он.

– Мы знаем, – сказал Чарли, крепко обнимая своего четвероногого друга.

– Мы тебя любим, – добавила Эмма, обхватив руками его голову.

Некоторые люди, стоявшие в толпе, глядя на эту сцену, заплакали. Макс надеялся, что это были слёзы счастья. Одни улыбались и ахали, другие, посмотрев на детей, которые встретились со своим любимцем, вздыхали и отворачивались.