Дорога издалека. Книга 2 - [21]

— Да, повидали мы с тобой — до конца дней не забудется, — гость допил чай, приподнялся, огладил бороду. — Ну, слушай, зачем я к тебе явился. Как добирался, рассказывать нечего. Живой пришел, и за это благодарение творцу… Мамедша-мирахур, слышал ты про такого? — Клыч-Мерген коротко кивнул, — Абдурахмана-караулбеги ты знаешь, вместе были под Керки… Вот, теперь они оба — люди, близкие к новой власти на правобережье. Большие люди, влиятельные! По их поручению я прибыл сюда, — он умолк с важным видом, давая собеседнику осмыслить услышанное.

Клыч-Мерген молчал, явно пораженный.

— Они, Мамедша и Абдурахман, могут замолвить слово и в Керки, и даже в Бухаре, правительству этой… республики… — Алтыкул едва удержался, чтобы не произнести «богомерзкой», — замолвить словечко, чтобы тебя не тронули, если тебе наскучат эти мертвые пески и ты решишь податься в родные благословенные места.

Клыч-Мерген быстро, с явной надеждой метнул взгляд на гостя и сразу осекся. Смекнул: хитрый святоша сейчас предложит какую-то сделку. И уже без удивления выслушал дальнейшее:

— От тебя требуется совсем немного. Ты, конечно, слышал про разбойника по имени Салыр?

— Джигит настоящий, прославленный! — тотчас отозвался хозяин, уже догадываясь, к чему клонится разговор, и понимая: торг предстоит крупный.

— Вот, вот, — мулла поморщился, однако старался говорить спокойно. — И этот головорез никого над собой не желает признавать. Между тем власти решили положить конец распрям, обеспечить мирную жизнь всем правоверным… Если ты поможешь обуздать Салыра, тебе будет дозволено вернуться на родину.

Он умолк. Теперь призадумался Клыч-Мерген. Во время их беседы в комнату три раза входил и выходил парень в потрепанном халате и истертом тельпеке — подбрасывал чурки саксаула в очаг, приносил горячие чайники, шурпу в мисках. Снаружи слышалось ржание коней, чей-то говор.

— Власти, вы говорите, Молла-Алтыкул… — в задумчивости произнес наконец Клыч-Мерген, глядя на неяркое пламя. — Знаете, небось: волк и овца не станут пить из одной колоды.

— Верно, дорогой! — тотчас встрепенулся и гость. — Но сам посуди: если власть опирается на таких, как Мамедша и Абдурахман, что это значит? А то, что люди они влиятельные, какими были вчера, такими остаются и сегодня. Дальше, подумай: если власть вынуждена опираться на подобных, людей, значит — в ней ли самой сила, в этой власти? И какой она сделается завтра?

Снова он замолчал с важною миной на округлом лице. Клыч-Мерген не отводил взгляда от очага. Внезапно спросил:

— Пробовали взять Салыра? Многих потеряли?

«Уже проведал, окаянный головорез!» — про себя выругался Молла-Алтыкул. Его задача оказалась более сложной, чем предполагали сообщники.

— Потери были, конечно, — проговорил он со вздохом, поглядев в потолок. — На все воля всевышнего. Но и то сказать: искусный воин требуется в предводители войска, когда оно выступает против такого опасного, закоренелого разбойника.

Клыч-Мерген снова задумался. Льстит, старый шакал! Однако… С помощью красных аскеров, либо при поддержке тех степных калтаманов, которых он хорошо знал, еще немало бродит по обоим берегам Аму, эти «бай-ревкомы» ведь, возможно, сумеют одержать верх по всему Лебабу. Тогда, конечно, припомнят и ему, Клыч-Мергену, что отказался выступить с ними заодно… Как тут быть?

— Хорошо, — медленно проговорил он. — Можете вы мне поручиться, что Абдурахман и Мамедша не оставят меня в беде, покуда сами имеют силу?

— Поклясться готов! — тотчас отозвался мулла.

— Клялась лисица: в Мекку, дескать, отправлюсь…

— Нет, нет, оставь сомненья! Эти люди крепко стоят у власти. Иначе… Разве стал бы рисковать я, Молла-Алтыкул? Ну, сам посуди!

— Вам-то я поверил бы, да-а…

— И еще подумай, — гость уже видел, что близок к полному успеху. — Салыр теперь окрепнет, на правом берегу никому головы не даст поднять, а там, глядишь, и в Каракумы пожалует.

Этого Клыч-Мерген втайне боялся уже давно. Ведь и сам он во многом походил на Салыра. Правда, об этом предводителе калтаманов разные доходят слухи: смелый, дескать, удачливый. С баями дружбы не водит. Но если возьмутся красные аскеры, как недавно под Керки… И уж коли торговаться, так чтобы ко взаимной выгоде.

— Ну, хорошо, Молла-Алтыкул, — теперь Клыч-Мерген выпрямился. — Значит, говорите, к двадцатому числу следующего месяца войско соберется у Коне-Фазыла? Сотню всадников я приведу, даю слово. Больше — не получится, нельзя и свой стан оставлять без присмотра. Договорились? А теперь послушайте меня…

Совсем некстати появился слуга с чайниками, сластями на подносе. Невольная пауза дала возможность Алтыкулу собраться внутренне и подготовиться к тому, что теперь потребует Клыч-Мерген.

— Скажите, Молла-Алтыкул, — продолжил хозяин, когда слуга удалился. — Что слышно там, на правом берегу, о делах у нас тут в Каракумах? Вы сказали, ваше путешествие было благополучным… Разбойники не потревожили вас в пути?

— Н-нет, — промямлил гость, еще не соображая, к чему бы это вступление.

— Скажу вам прямо: в Каракумах, только уже по ту сторону рубежа, ближе к Керки, орудует еще один такой же, как Салыр. Имя его Азиз-Махсум. Не слыхали? — мулла на всякий случай покачал головой, хотя, конечно, и о нем был наслышан. — Есть, есть такой человек! Караваны останавливает уже не первый месяц. Даже у двоих джигитов не так давно его люди отняли винтовки и патроны. Самих, правда, отпустили. Сделаем так: на Салыра я пойду вместе с вами. А потом, если, конечно, одолеем его, войско не распускать. Короткая передышка, и сразу, вместе с кизыл-аскерами — сюда, на левый берег. Азиз-Махсум будет нашей второй жертвой.