Дорога - [16]

Скоро он будет дома.

* * *

Сайрин патрулировал окрестности дома когда услышал выстрел. Он уже установил, что телефонные провода были перерезаны в том месте, где они уходили под крышу. Крыша дома была довольно низкой, поэтому не требовалось больших усилий, чтобы это сделать: возможно, понадобился табурет, или ящик, или бидон из-под молока. Или просто мачете с длинным лезвием. Хотя вряд ли это был мачете. Мачете повредил бы фасад дома. Возможно, даже водосточную трубу. И был бы шум. Кто бы ни перерезал провод, он сделал это тихо и осторожно, пользуясь секатором или кусачками.

Сайрин был рассержен и удивлён. У него не укладывалось в голове, зачем взрослый человек посвятил столько времени и усилий тому, чтобы перерезать его телефонный провод. Какой сумасшедший стал бы подкрадываться ночью к его дому с ящиком, ножницами и, по всей видимости, с фонариком? Сайрину пришло в голову, что тот парень, кто бы он ни был, не мог рисковать и подъезжать к дому слишком близко, чтобы никого не разбудить. Ему пришлось идти не меньше полукилометра, в полной темноте, через колючие заросли кустарника с тяжёлой ношей, мимо бог знает скольких змей и пауков, прежде чем он приблизился к ограде. Ему явно пришлось где-то разбить лагерь — возможно, на земле Рикеттса. Он не мог разжечь костёр, чтобы никто не увидел огонь и не почувствовал запах дыма. И собаки. Если он и отравил собак, тогда он должен был находиться здесь уже несколько дней. Держаться подальше от дома. Подкрадываться, словно лиса, довольствоваться холодной едой, внимательно вглядываться в облака пыли, которые могли означать приближение автомобиля или движение стада овец. И где он мог бы спрятать свою машину? У шоссе? Это была пустынная местность, но не настолько пустынная. Нельзя быть уверенным в том, что какой-нибудь фермер, занятый починкой ограды или перегоном овец, не заметит машину, оставленную посреди пустыни.

Поразмышляв об этом ещё немного, Сайрин пришёл к заключению, что затраченные усилия не имели почти никакого результата. Чего добился этот странный преследователь? За исключением того, что до смерти перепугал Грейс, он навлёк на себя всю тяжесть закона. Сайрин был уверен, что тот не рискнет покушаться на его имущество — если Сайрин останется здесь. Пока у Сайрина есть ружьё, дом в безопасности. Конечно, если бы этот ублюдок ночью проник в дом и попытался убить их во сне, тогда в этом был бы какой-то смысл. Тогда результат стоил бы потраченных сил. Но это? Убитые собаки? Обрезанные провода? Что всё это значит?

Сайрину пришло в голову, что тот человек действовал после часа ночи. В это время он сам выходил во двор и являлся лёгкой добычей для притаившегося злоумышленника; он относил труп Гарри к собачьей конуре. Что если рядом с ним кто-то был? Что если внезапное появление Сайрина нарушило планы этого человека и помешало ему войти в дом?

Нет, это не имело смысла. Была ещё собака. Кто бы ни был этот таинственный сумасшедший, он принёс с собой не только фонарик, ящик и пару кусачек, но ещё и мёртвую собаку. Мёртвую собаку. А Бита нельзя назвать маленьким. Проклятому маньяку понадобилась бы тачка или что-нибудь в этом роде.

Зрение Сайрина уже начинало подводить его, но его глаза были не настолько плохи, чтобы не заметить следов, оставленных на земле. Он пытался найти их, но потерпел неудачу; возможно, полицейским повезёт больше. Если бы его собаки были живы, то они почувствовали бы незнакомый запах и взяли бы след. Но сейчас ему оставалось только патрулировать границы своих владений, прислушиваясь к подозрительным звукам и держа палец на спусковом крючке ружья.

Он как раз остановился, чтобы поправить покосившийся столбик ограды, когда услышал выстрел. Он мгновенно понял, что происходит; звук выстрела так напугал его, что он чуть не выронил свою винтовку. Затем раздался второй выстрел. Ему показалось, что он слышал крик — слабый и отдалённый, — но он не был до конца уверен, потому что в этот момент он уже бежал. Второй выстрел указал ему направление движения. Он раздался со стороны дороги. Сайрин проклинал своё больное колено и то, как оно сгибалось под тяжестью его тела Он замедлил бег; боль отвлекала его. Его сердце тоже было не в порядке, оно металось в грудной клетке так, словно хотело оттуда выскочить. Кровь громко стучала в ушах, заглушая все остальные звуки. Когда он добежал до ворот, то уже задыхался. Чертовски трудно было открыть замок, не выпуская ружья из рук. Боже, боже! Ещё один выстрел.

Сайрин распахнул ворота и, спотыкаясь, побежал вперёд. Пули позвякивали у него в кармане, словно мелкие монеты. Он не мог поверить в то, что у этого ублюдка было оружие. Не стрелковое оружие — он определил это по звуку, — но если оно было заряжено, то дела Сайрина плохи. Его единственным преимуществом может стать неожиданность.

Он не знал, в кого стрелял этот ублюдок. Конечно же, не в Грейс. Грейс давно уехала. Сейчас она должна быть уже на шоссе. Но кричал человек… он не знал, что и думать…

Он бежал вниз по дороге, когда внезапно услышал голос Натана, пронзительный и отчаянный. Ребёнок выкрикивал его имя.