Дорога домой - [16]

– А что это они? – Инге с подозрением следит за построенной «Аладой» траекторией расхождения.

– Не знаю, – и правда, поведение какое-то нетипичное. Хотя Марс и Терра периодически друг перед другом мускулами играют, но это скорее дань традиции, чем реальная необходимость. Если так, то ребятки не самый подходящий момент выбрали. И если не так?

– Стриж, чего они хотели?

– Вас досмотреть.

– Ни… фига себе!

Это да, это наглость на грани фола. Хорошо, терряне оказались вменяемыми и всё правильно поняли. Но – с чего бы? Видно, реально у нас груз тот ещё. Ничего, думаю, на Марсе всё узнаем. А он уже скоро.

Инге Сонел

Марс я видела. В смысле, в гало и на снимках. Но в натуре это совсем иначе выглядит. Одни спутники чего стоят! Их там аж четыре. Один естественный, Фобос называется. Их было два когда-то давным-давно, но второй, Деймос, мантисы уничтожили. Он вроде как-то в планетарной обороне был задействован, или что-то вроде того. Сейчас в честь него один из искусственных спутников назвали. А вот они тут огромные, просто жуть! Даже орбитальные хабы на Теллуре раза в полтора меньше. Этакие монстры, и видно, что они как будто из разных элементов собраны. Или даже не элементов, а…

– Это… когда-то были корабли?

– Да. В основе каждого – корабли-колонисты. Вернее, транспортники. Они разгружались и состыковывались, эта возможность была изначально в конструкцию заложена. Конечно, спутники уже много раз модернизировались и переделывались, – этот Стриж, похоже, готов про Марс часами рассказывать. – Деймос – это чисто военная база, на нём проходят подготовку пилоты и экипажи кораблей. База Олимпик – орбитальный завод. База режимная, как и Деймос. Ну и база Дракон, это хаб. Там же центр подготовки гражданского флота, он сдаётся Терре, медицинский центр и ещё много всего. Но главная их функция в другом. У Марса слабое магнитное поле, в начале колонизации его вообще, считайте, не было, так, что-то остаточное. Из-за этого и радиация на поверхности была высокой. Плюс солнечным ветром сдувало атмосферу. Конечно, не всю. Солнечный ветер ионизирует верхние слои атмосферы и создаёт зону ионизации, которая его же тормозит. Но этого недостаточно. Потому спутники, во-первых, создают магнитный щит, повышая плотность атмосферы, а во-вторых, «раскачивают» ядро планеты, чтобы восстановить в нём конвенционные токи и запустить естественное планетарное динамо.

Вот честно? Не читала бы я про Марс до этого, не поняла бы, о чём речь. А Стриж дальше гнал, и я прям слышала, как он рад тому, что говорит. С таким восторгом рассказывал, что я тоже улыбаться начала:

– На Марсе стало значительно теплее, примерно на пять градусов, а пятьдесят лет назад, может, чуть больше, произошло извержение вулкана! Вернее, выброс газа, по сути, но он длился целых семь минут, представляете! Семь минут шло извержение! Наверное, вам это может показаться диким, но этот день назван Днём Жизни. Это как первый вдох. Марс больше не просто глыба камня в космосе, это живая планета со своей биосферой. Да-да! У нас есть своя биосфера. Последние триста лет мы ищем в поясе астероидов ледяные образования и возим их на Марс. Вода, углекислый газ… За счёт их таяния повышается плотность атмосферы, дальше включаются бактерии, образующие кислород… Простите, я могу вечно говорить о Марсе, – и Стриж совсем другим тоном сообщил: – Мы выходим на посадочную орбиту. Если хотите, можем подогнать транспорт.

– Нет. Корабль в норме. Если садиться по лучу, проблем вообще нет, – сказала и тут же пожалела. Но уже поздно реверс врубать. Ладно, я не дитё малое, сядем. Как-нибудь.

– Отлично. Тогда полного штиля вам. Передаю вас Олимпу-Три.

– Полного штиля? – слово «штиль» я только на Теллуре узнала. Это когда на море волн нет. А здесь-то оно при чём? Но Стриж сразу объяснил:

– Да. У нас бури бывают. Они и раньше были неслабыми, а теперь… Их стало меньше, но уж если пошла волна, то тушите свет.

– Понятно. Спасибо, Стриж, до связи.

«Тушите свет»? А это что значит, интересно? Наверное, эта… идиома какая-то. Надо будет потом у Тима спросить. Но потом.

Посадка в незнакомом порту всегда требует внимания, даже если на посадочный стол лучом ведут. Или здесь шахты? А сейчас вообще… Как раз как в той песенке, «на честном слове и на одном крыле…». Вправду интересно, откуда я её знаю? Вроде никогда не вспоминала раньше. Ладно. Не об этом сейчас надо думать.

– «Алада», вызывает Олимп-Три.

– Олимп-Три, слышу вас.

– Даю посадочный луч. Сброс скорости на первой трети, дальше мы вас подхватим и посадим. Мягкой посадки, «Алада». Погода отличная.

Ну да, подхватим и посадим… Но начало посадки никто вместо меня не проведёт. Очень не хотелось опозориться. Вот кто меня за язык тянул говорить, что корабль в норме! Я в прямом смысле слова взмокла, пока в створ вошла. «Алада» реагировала с опозданием, шла нестабильно, нас трясло и болтало… Всё-таки одно дело – полёт по условно-прямой траектории, когда вся коррекция идёт на пару-тройку градусов по любой оси, и совсем другое – манёвры на входе в атмосферу. Да уж, судя по всему, Марс – это не ласковый Теллур, где даже в верхних слоях – тишь да благодать. Можно подумать, я не рейдер, а челнок орбитальный сажаю, так нас болтало.