Дорога длиною в жизнь - [29]

В полночь разведчики донесли, что против левого фланга нашего корпуса противник сосредоточивает свежие силы, что в его ближайших тылах идет какая-то перегруппировка. Обстановка требовала высокой бдительности. С утра все прояснилось. Налет бомбардировщиков Ю-87 на участок, обороняемый дивизией Казаряна, сразу определил направление атаки, которую предприняла 78-я штурмовая дивизия немцев. Наступление поддерживали танки, пытавшиеся проложить дорогу своей пехоте через Семеновку на Троено.

Командный пункт генерала Казаряна находился на высоте 243. 9, близ Семеновки. Оттуда он докладывал мне по телефону обстановку. Докладывал не просто четко и обстоятельно. Генералу Казаряну было присуще подлинное упоение боем.

- Товарищ генерал, хорошо вижу все. Наша артиллерия накрыла танки! На правом фланге дивизии горят пять танков, на левом - четыре. Впереди две машины подорвались на минах... Товарищ Первый, загорелись еще два тигра. Честное слово, пылают как факелы!

- Пехота? Как немецкая пехота? - спрашиваю Казаряна.

- Залегла. Мы ее пулеметным огнем прижали к земле. Главное - положить немца, а уж подняться мы ему не дадим...

Весело воюет генерал Казарян.

Подавить сопротивление нашей 74-й дивизии гитлеровцам не удалось. Вызвав новые танки, на ходу меняя направление атаки, они попытались обойти деревню Бузулук. На этот маневр врага мы ответили своим маневром: вражеские танки были встречены огнем двух артиллерийских противотанковых полков из. резерва корпуса. Три часа длился ожесточенный бой, в котором противник потерял тридцать пять танков и много живой силы. Было еще далеко до сумерек, но атака гитлеровцев уже захлебнулась, а потом и вовсе прекратилась.

Таким образом, второй день наступления не принес немцам успеха.

Первая половина дня 7 июля прошла для нас относительно спокойно, и кое-кто, выдавая желаемое за действительное, стал уже поговаривать: немцы выдохлись.

Побывав в дивизиях генералов Мищенко и Казаряна, я доложил обстановку командарму. Николай Павлович Пухов в свою очередь проинформировал меня о положении на других участках армии и фронта. С южного фаса Курской дуги противник наносил мощные удары в направлении Белгород, Обоянь, но и там положение наших войск было прочным, устойчивым.

- Что побывали в частях - хорошо, - говорит командарм. - Но я не очень уверен в командире той дивизии, где вы еще не были. Учтите это и имейте в виду: немцы будут и впредь вас прощупывать, искать слабое место в боевых порядках корпуса.

Это было сказано спокойным, заботливым тоном. А выдержка и деликатность были органично присущи нашему командарму. Мы очень ценили его умение внимательно выслушивать подчиненных. Указания, если в них была нужда, он давал ясные, четкие. Таким же стилем работы отличались и ближайшие помощники Н. П. Пухова.

Не могу в связи с этим не вспомнить приезд в корпус заместителя командарма генерал-лейтенанта М. И. Глухова. Курская битва только разгоралась, дел неотложных было много, и я, честно говоря, немного опасался, что присутствие Глухова в штабе корпуса будет сковывать подчиненных. Доложив генералу Глухову обстановку, я снова принялся руководить боем. Через сорок - пятьдесят минут Глухов, связавшись по телефону с командующим армией, попросил разрешения выехать в соседний корпус.

- Пятнадцатый воюет активно. Командование действует спокойно и уверенно, с полным пониманием задачи. Мне здесь делать нечего.

Я понял: слова генерал-лейтенанта Глухова были адресованы не только командарму. Глухов явно давал нам понять, что корпус не нуждается в особой опеке и ничто не должно ограничивать наши самостоятельные решения. И это было весьма важно в тот момент: нас не только проверяли, нам и доверяли. А ведь корпус впервые вел бой в составе 13-й армии.

Корпус получил небольшую передышку, и мы провели необходимую перегруппировку войск.

11 июля противник возобновил наступление, нацелив главный удар на 148-ю дивизию генерала Мищенко. На этот раз немцы решили прорваться в район Малоархангельска. Их 78-я штурмовая дивизия, поддержанная пятнадцатью танками, овладела селом Протасове, но была настолько обескровлена, что дальше наступать не могла. Два наших полка - стрелковый и танковый - вынудили противника оставить Протасове и вернуться на исходные позиции.

Здесь, под Протасове, наши танкисты впервые опробовали американские танки шерман, или, как их официально именовали, БМ-6. Неофициально же об этих машинах наши танкисты говорили: Братская могила на шесть человек. Шерманы полностью оправдывали этот нелестный отзыв. Они были очень уязвимы и легко воспламенялись.

Миновала первая неделя Курской битвы. Итоги этой недели подвел командующий фронтом генерал армии К К. Рокоссовский на совещании в штабе 13-й армии. Северная группировка противника, не добившись заметных успехов, понесла значительные потери в живой силе и технике. Эта группировка не имела в тот момент резервов для нового наступления, а рассчитывать на пополнение за счет войск с других участков фронта не могла, так как наш Брянский фронт успешно начал наступательную операцию. Таким образом, складывались благоприятные обстоятельства для решительного наступления наших войск.