Дорога длиною в жизнь - [28]

Из трех дивизий корпуса (8, 74 и 148-я) одну мы вывели с одобрения командарма во второй эшелон. Это была 74-я дивизия генерал-майора Андроника Абрамовиче Казаряна. 8-я дивизия обороняла передний край двумя полками. 229-й стрелковый полк полковника Данилы Кузьмича Шишкова я приказал тоже держать во втором эшелоне. Принимая такое решение, учитывал не только умение Казаряна и Шишкова быстро разобраться в сложной обстановке боя, но и их храбрость, решительность, необходимые для сокрушительных контратак.

Полоса обороны корпуса составляла тринадцать километров. На каждый километр фронта мы имели в среднем пятьдесят три орудия. Если искусно маневрировать их огнем в ходе боя, то на отдельных, наиболее опасных, участках можно значительно увеличить плотность артиллерийского огня. Мы заранее позаботились, чтобы лучшие расчеты орудий заняли позиции там, где противник сможет применить танки. Если добавить, что мы могли также надеяться на артиллерию армейского резерва и на крепкую поддержку авиации, то станет ясно: были приняты все меры, дабы враг не застал нас врасплох.

И все же напряжение, вызванное ожиданием скорого боя, не спадало. Из штаба армии регулярно поступала информация о противнике. С 2 по 4 июля мы получили два предупреждения о сроках начала вражеского наступления. На всех наблюдательных пунктах круглосуточно дежурили офицеры штаба корпуса. Начальник штаба полковник Г. Г. Андреюк четко и без суеты организовал работу всех служб корпуса, обратив особое внимание на средства связи.

Задолго до рассвета командарм Пухов сообщил, что, по данным разведки, гитлеровцы с утра перейдут в наступление. Командующий фронтом Рокоссовский принял решение провести контрподготовку в полосе нашей армии. В два часа двадцать минут ночи прозвучит команда Буря, артиллерия корпуса откроет огонь и израсходует в течение тридцати минут половину боекомплекта.

Я взглянул на часы. Было два часа ночи.

- Все по местам!

Передав приказ командирам дивизий, мы стали ждать сигнала, и он поступил.

Из частей и соединений докладывают, что артиллеристы потрудились на славу. В ближайших тылах врага видны пожары и слышны взрывы. А он безмолвствует, ни разу не огрызнулся огнем пушек или танков.

Что это значит? Чем объяснить пассивность противника? Звоню командарму. Николай Павлович сразу снимает трубку. Голос спокойный, уверенный:

- Понимаю вас, Иван Ильич. Думать надо и за противника. Однако не сомневайтесь - он будет наступать. Будет! Готовьтесь его встретить.

Мысленно представляю обстановку в стане врага. Нет, я не тешу себя надеждой, что сейчас там царят смятение и паника. Достаточно и того, что внезапность, которой немцы так любят ошеломлять других, обернулась против них. Весь механизм наступления гитлеровцев, несомненно, уже готов к запуску. Мы упредили врага. И все же невозможно предугадать, как сработает этот тщательно отлаженный механизм.

В пять часов тридцать минут 5 июля две пехотные дивизии немцев, прикрываясь огнем и броней ста пятидесяти танков и самоходных орудий, перешли в атаку на передний край обороны 15-го корпуса.

Позади нашего переднего края - деревни Бузулук, Семеновка, поселок Согласный, дорога к местечку Троено. К ним и устремились тигры и фердинанды. За танками двинулась пехота.

Грянул бой.

То, чего дорогой ценой добился противник в первой половине дня 5 июля, не назовешь клином, вбитым в нашу оборону, хотя высота с отметкой 226. 4 на участке 8-й дивизии и поселок Согласный на левом фланге 148-й дивизии оказались в руках врага. Эту вмятину нам удалось быстро ликвидировать. Полк Шишкова решительной контратакой вернул высоту 226. 4. Для 74-й дивизии генерала Казаряна час контратаки настал, когда уже смеркалось и бой затихал. После артиллерийской и авиационной подготовки части Казаряна ударили по гитлеровцам и отбросили их за рубеж Бузулук, Согласный.

Теперь можно было подвести итоги первого дня. Приняв на себя удар противника, левый фланг нашего корпуса сыграл роль наковальни, сломавшей острие танкового клина немцев. Сорок три танка, и среди них немалое число тигров, были истреблены за один день в полосе корпуса.

Во время контратаки бойцы 229-го стрелкового полка взяли в плен командира роты штурмовой фашистской дивизии.

Когда вы ночью открыли мощный артиллерийский огонь, - показал пленный, командир батальона сказал мне по телефону: Русские, видимо, начинают наступать. Ваш огонь причинил нам большие потери, но, оправившись и частично перегруппировавшись, мы начали артиллерийскую подготовку. Перед сигналом атаки командир батальона приказал мне поднимать роту в атаку и сообщил, что русские разбежались. Я выполнил приказ. Мы немного продвинулись в сторону ваших окопов, и тут на нас обрушился мощный шквал огня. Рота залегла. Невдалеке разорвался снаряд. Я потерял сознание. Когда пришел в себя, ваши солдаты поливали меня водой.

На войне я с 1939 года. Прошел всю Европу. Воевал во Франции. То, что я пережил сегодня, кажется мне страшным сном.

Мы не сомневались, что на другой день противник возобновит атаки. Но это не тревожило. Мы располагали необходимыми средствами обороны и убедились в боеспособности частей корпуса. Советские солдаты стойко выдержали первый натиск врага. Во время контратак они не только успешно отсекали от танков гитлеровскую пехоту, но и обращали ее в бегство.