Дорога длиною в жизнь. Книга 1 - [51]
Об этом событии и главном его герое, с полным к нему уважением, пойдет речь.
Парадный портрет М. С. Воронцова в военной галерее героев 1812 г. в Зимнем дворце Санкт-Петербурга
В истории евреев России, густо населявших территорию юго-запада нынешней Украины, Молдавии (Бессарабии) и Крыма в прошлом возникла реальная угроза их почти полного уничтожения.
В начале 40-х годов 19-го столетия, то есть 200 лет назад, по предложению министерства государственных имуществ России, одобренному императором Николаем Первым, почти все еврейское население подлежало выселению в резервацию далеко на восток, в заволжские безжизненные, полупустынные степи в условия существования, целенаправленно приводящие к вымиранию людей, то есть по нашим современным понятиям царской властью еще в XIX веке планировалось «мероприятие», которое мы теперь называем Холокостом (или геноцидом).
Человеком, открыто и смело выступившим против преступного царского решения, был генерал-губернатор Новороссии, фельдмаршал, полномочный наместник царя в Бессарабии. Увы, в советское время о Михаиле Семеновиче Воронцове основная масса людей судила лишь по пушкинской эпиграмме, а в популярной исторической литературе его выставляли как царского сатрапа, реакционера, крепостника, душителя свободы. Взволнованный судьбой евреев, М. С. Воронцов, рискуя своей карьерой, преодолев сопротивление жены и многих чиновников, обратился к императору Николаю I с представлением.
В этом историческом документе, в частности, говорилось: «Ваше Императорское Величество! Зная, сколь Вы, Государь, изволите интересоваться мнением управляющих отдельными частями империи (т.е. мнением генерал-губернаторов) относительно дел государственных, осмелюсь и считаю долгом определиться в намерениях правительства изменить судьбу еврейского народа. Без излишества опишу нынешнее положение евреев в Новороссийских губерниях, где их пребывание не возбраняется. Указанные евреи вытеснены из Западной Европы и во внутренние губернии России не допущены (черта оседлости Екатерины II). Большая часть их относится к малодостаточным обывателям, принуждена добывать хлеб насущный мелочной торговлей, трудом на казенных землях и ремесленными услугами обывателям».
Далее Воронцовым излагалось мнение министерства государственных имуществ, делившее евреев на «полезных» и «бесполезных». (Как известно, немецкие фашисты использовали этот опыт).
«Смею думать, — продолжает М.С.Воронцов, — что само название «бесполезные» для сотен тысяч обывателей и круто, и несправедливо. Тех, кого власти считают «бесполезными», составит 80 процентов еврейского населения.
Бесчеловечны меры, что указано применить к ним и выслать их из селений и местечек, поселить в одном месте, лишить участия в правах. Смею указать, мой Государь: сии подданные Вашего Величества крайне бедны. Отстранение от обычных занятий обречет их на истребление через нищету и умственное отчаянье. Эта участь падет на людей, ни в чем не провинившихся против России.
Наоборот, будучи верными подданными, евреи заслужили полное от правительства доверие. Благоразумие и человеколюбие призывают отказаться от жестокой меры, ибо плач и стенания несчастных будет порицанием правительству и у нас, и за пределами России». «Смею думать, — резюмирует генерал-губернатор Новороссийского края, — что худые последствия будут неизбежны, если мера сия примется во всей строгости; смею думать, что мера сия и в государственном виде вредна и жестока».
Заканчивает М. С.Воронцов свое представление словами: «Зная, сколь Ваше Императорское Величество благоволите мне, недостойному высокой милости, припадаю к стопам Вашим, Государь, о смягчении судьбы несчастного народа».
На обеде у государя император сказал Воронцову: «Удовлетворил я твое представление, граф, касательно евреев». Каким образом можно выразить свое восхищение и признательность человеку, совершившему этот самоотверженный поступок и заступившемуся за евреев? Но об этом дальше. Он смел думать, и результаты этой смелости не могут не восхитить. И нашу признательность можно выразить тем, что мы, потомки спасенных, с благодарностью поддержим от забвения память о нем, и этой публикацией постараемся привлечь внимание к жизни этого замечательного государственного деятеля.
С началом генерал-губернаторства М. С. Воронцова положение еврейской общины в Новороссии значительно улучшилось. Особенно благоприятные условия сложились в Одессе, где еврейское купечество стало играть большую роль в развитии экономики города. Михаил Семенович поддерживал и предпринимательскую деятельность евреев, и их начинания в области культуры.
В течение многих лет М. С. Воронцов поддерживал известного на юге коммерсанта Е. Л. Фейгина. Получив от еврейского общественного деятеля И. И. Тернополя в подарок книгу об одесских евреях, Михаил Семенович писал ему: «Я спешу поблагодарить Вас от всего моего сердца за эту чрезвычайно интересную присылку, а также благодарю я Вас тоже и за то, что Вы по этому поводу обо мне пишете. Моим долгом и моей нравственной обязанностью было сделать в пользу Ваших единоверцев все то, что от меня зависело, пользуясь при этом содействием почетных горожан одесской еврейской общины. Мне очень приятно сознавать, что то, что было сделано в пользу еврейской общины в Одессе, послужило также примером для других областей России».
Вторая книга воспоминаний и размышлений Леонида Диневича, доктора физико-математических наук, профессора, генерал-лейтенанта гидрометеорологической службы, многолетнего руководителя крупнейшей Военизированной службы активного воздействия на погоду в СССР.Книга охватывает период с 1965 года по настоящее время, содержит много интересной информации о физике атмосферы, технологиях активного воздействия на погодные явления, картины жизни в СССР и в Израиле. упоминает многих коллег Л. А. Диневича.
Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.
В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.
«…Желание рассказать о моих предках, о земляках, даже не желание, а надобность написать книгу воспоминаний возникло у меня давно. Однако принять решение и начать творческие действия, всегда оттягивала, сформированная годами черта характера подходить к любому делу с большой ответственностью…».
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.