Дорога длиной в сто лет - [10]

Шпола

В Шполу мы пошли потому, что это было единственное место, где нас знали местные жители, так как в былые времена мы закупали там оптом товар для наших магазинов, и к тому же там жило много евреев и было безопаснее, чем у нас.

И действительно, эти люди ссудили нас деньгами и разместили. Когда мы пришли в Шполу там было спокойно. А до этого там тоже испытывали бедствия от бандитских набегов. А произошло там вот что. В город вернулся парень, который до этого служил в петлюровской армии и занимал там довольно высокое положение. (Петлюра — один из организаторов украинского националистического движения в 1918—1920-х годах). Увидев,чтопетлюровцы ничем не отличаются от бандитов, грабя и убивая еврейское население там, где они проходили, парень оставил петлюровцев и вернулся к себе домой.

В Шполе он организовал квалифицированную самооборону. Провел всеобщую мобилизацию всего мужского еврейского населения. Мобилизации подлежали мужчины от 18 до 50 лет. Все мобилизованные прошли курс военной подготовки. Он приобрел для нужд самообороны достаточное количество винтовок. В отряде даже был станковый пулемет и одно орудие. Оборона была поставлена правильно. На всех подступах к городу были размещены круглосуточные посты. У него были даже разведчики. И город жил спокойно.

(Те люди, с которыми я делился мыслями в процессе написания этих воспоминаний, недоумевали куда эта семья шла и почему? Ответ прост. Они шли к людям — к своим одноплеменникам, туда где их было много, и они могли постоять за себя. А в самой Ивановке евреев было ничтожное количество, да и, по всей видимости, — «голь перекатная», что видно хотя бы из того, что вся община с большим трудом собирала 50 копеек в месяц для уплаты меламед за обучение папы).

В Шполе надо было устроиться на работу, а ее не было. Мы оказались в таком положении, что не в состоянии были даже хлеб себе купить. И снова наши бывшие партнеры помогли нам. Они нам дали ссуду, на которую мы купили упряжку лошадей и загрузили ее мешками с сахаром. По их рекомендации мы повезли этот сахар в большое местечко Добровеличковку, где жило большое количество евреев. До Добровеличковки было расстояние в шестьдесят пять километров. Поездка в те времена, когда кругом шныряли банды, была чрезвычайно опасной, но надо было ехать. Наши благодетели рисковали своей ссудой, а мы жизнью.

Выехали вечером, а приехали уже утром, но благополучно. В Добровеличковке мы сахар продали и на эти деньги купили там две бочки подсолнечного масла (растительное масло из семян подсолнуха). Вернувшись в Шполу, мы это масло продали. Эти разъезды продолжались почти целый год. Одно время к нам присоединился муж нашей младшей сестры Рахили. Хотя он был кузнецом, но работы у него не было. За это время мы расплатились с заимодавцами, и еще у нас появились и свои деньги.

Но пришло время, когда ездить стало смертельно опасно из-за банд, и нам пришлось осесть в Добровеличковке. Так как денег у нас с Юклом было мало, чтобы открыть свой магазин, мы взяли еще одного компаньона. Пока в нашем сообществе было только две семьи, а я был холостяком и питался только молоком и хлебом, доход от магазина покрывал наши потребности. Из одежды у меня был один-единственный хлопчатобумажный костюм и полупальто. В это время была сильнейшая инфляция, и расчеты велись на миллионы. Приведу для вас пример. Если, скажем, сегодня можно было купить килограмм хлеба за один миллион, то завтра, за эти же деньги, можно было купить уже только 900 грамм.

На этих строках систематизированные записи папы обрываются. В дальнейшем разрозненные его воспоминания я буду включать в воспоминания мамы и мои.

Воспоминания мамы о ее семье и их жизни в Добровеличковке

О моих предках Ферман

Ферман — это фамилия моего отца и моя фамилия. После замужества я не перешла на фамилию моего мужа — Янкелевич.

Ветвь Ферманов (родственников моего отца) жила в местечке Добровеличковка, которое в простонародье называлось Ревуцьк, очевидно, по фамилии помещика, владевшего этой землей. (Местечком назывался поселок с торгово-ремесленным населением в царскойРоссии. Как пишет википедия, поселок городского типа Добровеличковка является географическим центром Украины. При въезде в поселок установлен камень — памятный знак на месте географического центра. Поселение возникло во второй половине 18 века. Согласно легенде здесь поселился беглый крепостной кузнец Величко. Выросший со временем хутор стал называться Добровеличковка. В 1780 годах почти все земли вокруг хутора становятся собственностью помещика Ревуцкого. Рядом с Добровеличковкой выросло новое поселение — Ревуцкое. Со временем этот поселок влился в Добровеличковку. Вблизи поселка протекает река Добрая).

Здесь жило множество еврейских семейств, занимавшихся торговлей и ремеслом — кузнецы, колесники, портные и др.

Прадедушку Аврума-Янкеля Ферман и прабабушку Лею я живыми не застала. В их память мою сестру назвали по-современному Лизой, а позже родившегося брата — Абрамом. Как ни странно, у прадедушки было два родных брата, но с другими фамилиями Хмельницкий и Мусинский. История фамилий трех родных братьев такова. В то время у царского правительства существовал закон, по которому, если у еврея имеется несколько сыновей, то следовало одного из них отдавать в солдаты на двадцать пять лет. Если в семье был только один сын, то его в солдаты не брали. Их отец оказался неглупым человеком и разделил их, дав каждому отдельную фамилию. Очевидно, что кроме ума надо было иметь еще и достаточное количество денег, потому что в те времена необходимо было давать много взяток, чтобы осуществить такое разделение своих сыновей.