Дорога цветов - [7]
М а ш а. Мама, выйди.
Лаутская выходит.
Я тебя спрашиваю: что значит эта комедия?
Завьялов надевает пальто.
Ну давай помиримся.
З а в ь я л о в. Нет... Человек пришел в гости к человеку... Чудовищно!
М а ш а. Что ты хочешь сделать?
З а в ь я л о в. Мне душно здесь.
М а ш а. Ты уходишь?
З а в ь я л о в. Да.
М а ш а. Куда?
Пауза.
Не смей молчать! Ты слышишь: я тебя спрашиваю - куда? Ваня, не сходи с ума. Зачем ты меня мучаешь? Сними пальто. Ты слышишь, что я тебе говорю? Сейчас же сними пальто! Ну, прости меня, Ванюша. Ты же видишь, как мне стыдно и больно. Чего ты хочешь? Ну, молчи. Ну, я последняя дрянь, я знаю... Ну, хочешь, я побегу и стану перед ней на колени? Как я буду без тебя жить? У меня ничего нет в жизни, кроме тебя.
З а в ь я л о в. И совершенно напрасно.
М а ш а. Я постарела с тобой.
З а в ь я л о в. Я у тебя этого не просил.
М а ш а. Не уходи. Умоляю тебя - останься!
Завьялов молчит.
Я знаю, куда ты уходишь. Я знаю.
З а в ь я л о в. Я этого не скрываю.
М а ш а (бросается ему на шею). Ты не уйдешь! Ты не уйдешь!
З а в ь я л о в. Пусти меня! Прощай!
М а ш а. Как же это? Что же будет?
З а в ь я л о в. Ну, не сердись.
М а ш а. Ты вернешься... Все равно ты вернешься... Скажи, что ты вернешься.
З а в ь я л о в. Нет.
М а ш а. Когда бы... когда бы ты ни вернулся... хоть через сто лет... я буду тебя ждать, Ванюша... Ты слышишь? Я буду тебя ждать. На этом самом месте.
Завьялов уходит.
ЯВЛЕНИЕ XVIII
Входит Лаутская.
М а ш а. Мама, ты понимаешь?
Л а у т с к а я. Ну, что я могу сделать! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ XIX
Входит доктор.
Д о к т о р. У мальчишки пустяковые налеты в горле, а они воображают, что дифтерит, подняли немыслимую панику... Вот плакать - это уж совсем никуда не годится, Мурашенька.
М а ш а. Ах, как тяжело! Ах, как мне тошно!
Д о к т о р. Тошно, а курите. Оттого и тошно, что курите. Ну, умоляю вас, Мурашенька, ну, бросьте курить! И вы увидите, что все как рукой снимет. Клянусь вам честью, это все от курения.
М а ш а. Совсем нет, совсем нет! (Рыдает.)
Звонок телефона. Маша, глотая слезы, делает доктору
знак.
Д о к т о р (подходит к телефону). Вас слушают... Сейчас. Хорошо. (Маше.) Ивана Васильевича спрашивает Вера Газгольдер.
М а ш а. Дайте. (Берет трубку.) Вы меня слушаете? Иван Васильевич здесь больше не живет. (Вешает трубку, обнимает доктора, плачет.) Как мне тяжело! Если б вы только знали, как мне тяжело! А вы говорите - не курить.
Доктор гладит ее голову, она рыдает.
Он ушел. Поймите, он ушел.
ЯВЛЕНИЕ XX
Входит Лаутская с калошами в руках.
Л а у т с к а я (в ужасе). И главное - без калош!
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Квартира Тани. Курьер в углу.
ЯВЛЕНИЕ I
Курьер и бабушка.
К у р ь е р. А я-то сперва на Малую Бронную зашел. А меня ихняя супруга сюда отправила. "Он, говорит, уже две недели как у нас не живет".
Б а б у ш к а. Нынче аккурат пятнадцатый день, как тут.
К у р ь е р. История!
Б а б у ш к а. Я и говорю, что история.
К у р ь е р. Стало быть, теперь сюда носить пакеты?
Б а б у ш к а. Как бог даст.
К у р ь е р. А вы, я извиняюсь, тут кем приходитесь?
Б а б у ш к а. Не видишь, что ли? Бабушка.
Входит Таня, украшает комнату цветами, поет.
ЯВЛЕНИЕ II
З а в ь я л о в (входит, курьеру). Значит, так. Эта корректура - прямо в типографию. Это расписка товарищу Петропавловскому. Понятно? Передайте ему на словах, что деньги получены; спасибо, все в порядке; как только выйдет пробный экземпляр, пусть сейчас же присылает.
К у р ь е р. По этому адресу?
З а в ь я л о в. Да. (Замечает сундук.) Мой сундук. Откуда?
Т а н я. С Малой Бронной прислали.
З а в ь я л о в. Очень мило.
К у р ь е р. А то я к вам на Малую Бронную зашел. А меня ваша супруга сюда отправила. "Он, говорит, уже две недели как тут не живет".
З а в ь я л о в. Да. Да. Ну, ну! Сыпьте. Будьте здоровы!
К у р ь е р. До свиданья. А то я, представьте себе, сначала прямо на Малую Бронную. Целая история! (Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ III
Без курьера.
З а в ь я л о в. Действительно, история. Машина за мной не приезжала?
Т а н я. Нет. (Показывает на цветы.) Красиво?
З а в ь я л о в. О!
Т а н я. Насмешки?
З а в ь я л о в. Глупышка! Это у меня такая манера. Фасон де парле. Ты не обращай внимания. Нет, нет! Действительно, чудесно! Цветы! Солнце! Весна! Ты! Молодая до слез! Нарядная!
Т а н я. Тебе нравится?
З а в ь я л о в. Замечательное платье! Такое простенькое, дешевенькое и вместе с тем такое милое.
Т а н я. Оно вовсе не простенькое. Оно модное. Новое. Я за него сто двадцать рублей отдала. Специально для тебя. Чтоб ты меня любил.
З а в ь я л о в. "Во всех ты, душечка, нарядах хороша". Но в этом особенно.
Т а н я. Да? Я очень рада.
З а в ь я л о в. В сущности, какое громадное значение, когда девушка хорошо одета! Девушки будущего должны одеваться красиво. А почему, в самом деле, трудящиеся должны одеваться плохо?!
Т а н я. Легкая промышленность хромает.
З а в ь я л о в. Э!.. В будущем люди должны одеваться замечательно. Ярко, удобно, красиво. Тогда город зацветет, заиграет. Мягкие ткани, блестящая обувь. Чистота. Как вижу... (Смотрит в окно.) Шестой этаж. Чудесно! Семь часов, а в комнате еще совсем светло. Люди должны жить как можно выше. В будущем обществе квартиры будут не ниже шестого этажа. А на крышах - сады. Ты хочешь, Танька, чтоб на крышах были сады? Разумеется, лифт. Без лифта ужасно. Это очень большой минус, что у вас нет... лифта.
В книгу выдающегося советского писателя Валентина Катаева вошли хорошо известные читателю произведения «Белеет парус одинокий» и «Хуторок в степи», с романтической яркостью повествующие о юности одесских мальчишек, совпавшей с первой русской революцией.
В книгу выдающегося советского писателя вошли три повести, написанные в единой манере. Стиль этот самим автором назван «мовизм». "Алмазный мой венец" – роман-загадка, именуемый поклонниками мемуаров Катаева "Алмазный мой кроссворд", вызвал ожесточенные споры с момента первой публикации. Споры не утихают до сих пор.
В книгу выдающегося советского писателя вошли три повести, написанные в единой манере. Стиль этот самим автором назван «мовизм». По словам И. Андроникова, «искусство Катаева… – это искусство нового воспоминания, когда писатель не воспроизводит событие, как запомнил его тогда, а как бы заново видит, заново лепит его… Катаев выбрал и расставил предметы, чуть сдвинул соотношения, кинул на события животрепещущий свет поэзии…»В этих своеобразных "повестях памяти", отмеченных новаторством письма, Валентин Катаев с предельной откровенностью рассказал о своем времени, собственной душевной жизни, обо всем прожитом и пережитом.
Роман «Хуторок в степи» повествует с романтической яркостью о юности одесских мальчишек, совпавшей с первой русской революцией.
ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!Перед вами роман «Зимний ветер» — новое произведение известного советского писателя Валентина Петровича Катаева. Этим романом писатель завершил свой многолетний труд — эпопею «Волны Черного моря», в которую входят «Белеет парус одинокий», «Хуторок в степи» и «За власть Советов» («Катакомбы») — книги, завоевавшие искреннюю любовь и подлинное признание у широких слоев читателей — юных и взрослых.В этом романе вы встретитесь со своими давними знакомыми — мальчиками Петей Бачеем и Гавриком Черноиваненко, теперь уже выросшими и вступившими в пору зрелости, матросом-потемкинцем Родионом Жуковым, учителем Василием Петровичем — отцом Пети, славными бойцами революции — большевиками-черноморцами.Время, описанное в романе, полно напряженных, подлинно драматических событий.
Герои Владислава Владимирова — люди разных возрастов и несхожих судеб. Это наши современники, жизненное кредо которых формируется в активном неприятии того, что чуждо нашей действительности. Литературно-художественные, публицистические и критические произведения Владислава Владимирова печатались в журналах «Простор», «Дружба народов», «Вопросы литературы», «Литературное обозрение» и др. В 1976 году «Советский писатель» издал его книгу «Революцией призванный», посвященную проблемам современного историко-революционного романа.
Геннадий Юшков — известный коми писатель, поэт и прозаик. В сборник его повестей и рассказов «Живая душа» вошло все самое значительное, созданное писателем в прозе за последние годы. Автор глубоко исследует духовный мир своих героев, подвергает критике мир мещанства, за маской благопристойности прячущего подчас свое истинное лицо. Герои произведений Г. Юшкова действуют в предельно обостренной ситуации, позволяющей автору наиболее полно раскрыть их внутренний мир.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эпизод из жизни северных рыбаков в трудное военное время. Мужиков война выкосила, женщины на работе старятся-убиваются, старухи — возле детей… Каждый человек — на вес золота. Повествование вращается вокруг чая, которого нынешние поколения молодежи, увы, не знают — того неподдельного и драгоценного напитка, витаминного, ароматного, которого было вдосталь в советское время. Рассказано о значении для нас целебного чая, отобранного теперь и замененного неведомыми наборами сухих бурьянов да сорняков. Кто не понимает, что такое беда и нужда, что такое последняя степень напряжения сил для выживания, — прочтите этот рассказ. Рассказ опубликован в журнале «Наш современник» за 1975 год, № 4.
В книгу вошли роман «Воскрешение из мертвых» и повесть «Белые шары, черные шары». Роман посвящен одной из актуальнейших проблем нашего времени — проблеме алкоголизма и борьбе с ним. В центре повести — судьба ученых-биологов. Это повесть о выборе жизненной позиции, о том, как дорого человек платит за бескомпромиссность, отстаивая свое человеческое достоинство.
Новый роман грузинского прозаика Левана Хаиндрава является продолжением его романа «Отчий дом»: здесь тот же главный герой и прежнее место действия — центры русской послереволюционной эмиграции в Китае. Каждая из трех частей романа раскрывает внутренний мир грузинского юноши, который постепенно, через мучительные поиски приходит к убеждению, что человек без родины — ничто.