Дорога через ночь - [81]

- Из леса нетрудно будет перерезать дорогу, - сказал Стажинский, - и изолировать пивную. Другая часть изолирует казарму и домик эсэсовцев.

- А пулемет?

Поляк сокрушенно вздохнул.

- Пулемет может все дело испортить... Если только счастливый случай не поможет... Эсэсовцы иногда уходят в пивную все.

- На счастливый случай рассчитывать нельзя, - сухо заметил Шарль. - В военном деле все должно строиться на прочной и верной основе. Случай можно принимать во внимание, но всерьез рассчитывать на него нельзя. Да, нельзя.

Бельгиец повернулся к Устругову.

- А что вы думаете?

Георгий отвел глаза, потом едва слышно пробормотал:

- Я хочу все сам посмотреть... Все сам...

Ч А С Т Ь Ч Е Т В Е Р Т А Я

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Мы провели у моста две ночи и день. Спрятавшись в кустах орешника, внимательно и долго рассматривали оранжевые фермы, повисшие над пересохшей летом речкой, белокаменные "быки", которые как бы несли их от черной дыры в скале к высокой насыпи по ту сторону речки. Постепенно понижаясь и как бы распластываясь, насыпь уходила к поселку у подножия лесистого хребта. Изогнувшись наподобие серпа, хребет, казалось, намеренно очистил место перед мостом, чтобы люди могли сделать насыпь, поставить по одну сторону ее кирпичный домик, по другую - дощатый барак, а в некотором отдалении выстроить даже маленький поселок. Мы обогнули по хребту эту естественную получашу, выискивая тропинки и спуски вниз. До боли в глазах всматривались мы в черный продолговатый рот бункера, плешина которого серела у самого входа на мост. Он был виден отовсюду, этот проклятый бункер, и, что еще хуже - смотрел, а значит, и мог стрелять почти во все стороны. От бункера к домику, где жили эсэсовцы, вел глубокий ход, и издали никак нельзя было помешать им достичь бункера через одну-две минуты.

Старательно отметили мы, когда и в каком порядке меняется караул у моста, проводили ненавидящими глазами сначала эсэсовцев, потом фольксштурмистов, отправившихся перед вечером в поселок, в пивную, терпеливо ждали, поглядывая на часы, их возвращения. Вернулись те уже в темноте, и мы не могли видеть, шли они группами, как днем, или вместе. Солдаты долго стояли на насыпи, громко разговаривая и смеясь. Вырывавшиеся с грохотом из тоннеля поезда заглушали на время возбужденные голоса.

Шарль набросал карту района моста, отметив подходы и возможные места скрытого сосредоточения нападающих. Он считал поручение выполненным и торопился в Марш, чтобы доложить Валлону и Дюмани. Георгию хотелось пробраться под мост, но Стажинский отговорил его. Днем это было невозможно, а ночью опасно: попадешь на засаду - погубишь себя и весь замысел провалишь.

Немного отдохнув (поспав на сеновале Стажинского и позавтракав у его хозяина), мы направились той же дорогой в Марш и уже вечером встретились с Валлоном и Дюмани. В той же хозяйской комнате в "Голубой скале" мы доложили им результаты наблюдений и план нападения. На наш взгляд, это был хороший и вполне реальный план, но...

Это "но" было большим и многосторонним. Надо было собрать шестьдесят-семьдесят человек, вооруженных если не автоматами, то хотя бы карабинами и пистолетами. Иметь десятка два гранат, в том числе несколько тяжелых. Снабдить пулемет "братьев-кирпичников" треножником, чтобы подавить огонь бункера у моста.

Дюмани и Валлон выслушали каждое "надо", не перебивая и не переспрашивая, позволили выложить все доводы в пользу возможности и необходимости взорвать мост. Не обменявшись взглядами, они сидели, смотря перед собой, точно совершенно не интересовались этими доводами. Только тонкие длинные пальцы Валлона беспокойно выстукивали по столу, и в этом постукивании мне слышался вопрос: "Как же быть? Как же быть?"

- А поезда идут? - спросил, наконец, он, обращаясь почему-то ко мне.

- Да, поезда идут.

- Главным образом на восток?

- Только на восток.

- Сколько составов?

- Не знаю, - растерянно ответил я. - Я не считал, но много.

- Я считал, - доложил Шарль, - за сутки прошло семнадцать составов. И движение заметно увеличивается.

- Еще бы! - воскликнул Дюмани. - У Гитлера есть основание спешить. Лондон передал вчера, что положение немцев в том большом сражении, которое идет в Центральной России, становится с каждым днем все тяжелее. Для них свежие войска - все равно, что переливание крови для больного гангреной.

Валлон перестал барабанить пальцами, откинулся на спинку стула и в упор посмотрел на нас.

- Центр приказывает взорвать мост, - подчеркнуто спокойно сообщил он, заставив нас досадливо переглянуться. Мы напрасно горячились, доказывая то, что уже было решено.

- Получены сведения, - так же тихо произнес Дюмани, точно объясняя или продолжая мысль Валлона, - получены сведения, что немцы срочно сняли с бездействующего Западного фронта до десяти дивизий. Войска поспешно грузятся в эшелоны и отправляются на восток. Головные эшелоны уже движутся на Шарлеруа, Намюр и Льеж.

- Центр приказывает взорвать этот мост как можно быстрее, - повторил Валлон. - В три-четыре дня, не позже.

- А сумеем подготовиться? - с некоторым сомнением спросил Шарль. Неудачная попытка испортит все дело. Немцы примут такие меры предосторожности, что потом уже ничего не сделаешь.