Дорога через ночь - [23]
В хвосте колонны снова загремела автоматная очередь, за ней другая, более длинная. Потом сразу затрещали два-три автомата. Их говорок слился в одно злобное рокотание.
- Ложись! Все ложись! - скомандовал я и тут же с досадой выругался: меня не слышали.
То, чего мы так боялись, случилось: хвост конвоя уничтожить не удалось. Самарцев, Егоров, Зверин погибли или сейчас погибнут. Теперь нам, завладевшим автоматами, надо было заканчивать схватку в открытом бою.
- Ложись! - повторил команду Устругов громким голосом. - Все ложись!
То ли услышав приказ, то ли догадавшись, что от автоматов надо спасаться лежа, заключенные посыпались на мост. Только теперь я увидел весь мост, усеянный полосатыми и редкими грязно-зелеными фигурами. На насыпи стояла группка конвоиров. Они расстреливали лежавших старательно и спокойно. Я прицелился в высокого охранника, палившего с особым азартом, и выстрелил. Выронив автомат из рук, тот рухнул плашмя. За ним повалились, но уже по своей воле другие. Наши товарищи, завладевшие автоматами, открыли шумную стрельбу.
- Берегите патроны! - крикнул я, но услышал меня только Георгий. Он приподнял голову, чтобы посмотреть, кто это палит так неразумно, и ожесточенно рявкнул:
- Беречь патроны!
Я сказал своим безоружным соседям, чтобы ползли в дальний конец моста и тянули за собой других. Извиваясь и корчась, как от страшной боли, полосатые фигуры задвигались.
- Не поднимать голову! Не поднимать голову! - предостерегал я ползущих мимо. - За мостом сразу под откос в лес...
С умелым старанием охранники расстреливали близлежавших. Некоторые пытались спастись бегством. Но, едва поднявшись, вновь падали, чтобы не подняться уже никогда.
- Они так перебьют всех, - растерянно пробормотал Устругов и сделал телом такое движение, будто собирался уползти вместе с другими. Я придержал его за плечо.
- Нам надо подобраться к ним поближе. И дать бой.
- Дать бой? - удивленно переспросил Георгий. - Вдвоем?
- Нет, не вдвоем. Со всеми, кто автоматы захватил.
- А как их соберешь? Они же по всему мосту...
- А вот так, - перебил я, вскакивая на ноги, и бросился вперед, крича во все горло: - За мной, кто с автоматами! За мной!..
Двумя секундами позже Георгий уже бежал рядом. Навстречу нам загремели автоматы. Быстро и ловко, как падают во время перебежек на фронте, мы упали и поползли, раздвигая людской поток. Оглянувшись, я заметил, что за нами ползут еще несколько полосатых фигур: обладатели автоматов правильно поняли наше намерение.
Георгий вдруг резко взял вправо. Окликнутый мною, он показал пальцем вниз и крикнул:
- Я - под мост...
С неожиданным проворством он просунул свое большое тело между горизонтальными фермами и исчез. Несколько минут я полз вперед один. Меня догнал Стажинский. Тронув за плечо, сказал:
- В лоб их не возьмешь... Надо бы под мост двух-трех послать... чтоб со спины или с боков конвоиров ударить.
- Устругов уже под мостом.
- Устругов? Что может сделать Устругов? В воду только угодит...
- Он великолепный сапер... и побывал уже под столькими мостами, сколько мы с вами в жизни не видели, и он...
Вспыхнувшая на насыпи перестрелка прервала меня. Мотнув головой в ту сторону, я не мог удержаться от радостного восклицания:
- Молодец, Егор!
В схватке, где решала неожиданность, была дорога каждая секунда. Я взметнулся на ноги и, сделав несколько прыжков, начал стоя стрелять по охранникам. Разбившись на две группы, они ожесточенно палили по обе стороны насыпи, целясь под мост. Рядом вырос Стажинский, вскоре присоединились другие.
Два эсэсовца, лежавшие к нам боком, выронили автоматы и плотно улеглись на снег, будто собирались отдохнуть. Третий попытался повернуться в нашу сторону, но тут же завалился на бок, потом на спину. Молодой охранник, виляя задом и пятясь, пополз от моста. Подгоняемый страхом, он вскочил и побежал. Пойманный пулей, рухнул в кювет с такой силой, что скрылся в снегу из виду.
Стрельба прекратилась. Из-под моста выскочили Георгий и Федунов. Держа автоматы наготове, они ногами поворачивали лежавших ничком охранников, чтобы убедиться, не притворяются ли. Устругов с такой внимательностью рассматривал их, что я спросил, кого ищет.
- Гробокопателя, - глухо и злобно ответил он. - Гробокопателя... Утром там, в лагере, он ставил нас в колонну... Мне показалось, что бандюга в хвосте конвоя идет.
- Нет, Гробокопатель в лагере остался, - сказал подошедший к нам Стажинский. - Я видел его рядом с Дрюкашкой, когда ворота закрывали.
Устругов пнул ожесточенно ногой мертвого охранника и погрозил кулаком в сторону лагеря:
- Я до тебя и там доберусь, громила! Доберусь, подстерегу... У живого руки лопатой отрублю...
Он вскинул автомат на плечо, готовясь идти назад, к лагерю. Я остановил его, сказав, что у нас нет времени для личной мести. Устругов удивленно и сердито посмотрел на меня, послал было к черту, но вернуться к лагерю все же не осмелился.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Тогда нам, конечно, было не до Гробокопателя: мы только что вырвались на свободу и ею следовало воспользоваться прежде всего для того, чтобы убежать подальше от концлагеря. Но затем в Бельгии мы охотились за ним и отправили на тот свет несколько охранников, похожих на него. После войны я поехал в Германию, чтобы разыскать преступника. Поиски ничего не дали: Гробокопатель исчез. И лишь тринадцать лет спустя повстречался вдруг с ним в нью-йоркском ресторане.
Роман «Сумерки в полдень» рассказывает о сложной и порою опасной работе, которую вели за рубежом советские люди — дипломаты, корреспонденты, разведчики — в тот предвоенный период, когда правящие круги Англии, Франции и некоторых других стран решили использовать Гитлера для новой попытки разгромить Страну Советов. Действие романа развертывается в Москве, Берлине, Нюрнберге, Мюнхене, Лондоне. Перед читателями проходят как вымышленные герои, так и государственные деятели и дипломаты того времени.
Предлагаемая вниманию читателей книга «Правда о втором фронте» не преследует цель разобрать шаг за шагом всю историю Второй Мировой войны. Ее назначение проще и скромнее: дать читателю представление о том, что же действительно происходило в последний год войны в Западной Европе.Автор книги находился в армии союзников в качестве советского корреспондента и проделал с ними весь путь от берегов Нормандии до встречи с советскими войсками в центре Германии.Эти записки написаны на основе дневника, который велся день за днем, и протокольных записей пресс-конференций в штабах армий, армейских групп и в Верховном штабе экспедиционных сил союзников в Европе (ШЭЙФе).
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.