Дорога без привалов - [9]

Воздвигали домну. Молодежным бригадам Данилушкина и Четверикова старший прораб Максим Глуходед дал задание вырыть котлован для 27-й секции водотуннеля. В мирное время на такой котлован полагалась неделя. Летом. А тут в декабре 1944 года — два дня. Ничего не попишешь, «фронтовое задание». И еще уложить трубы аварийного водосброса и установить железобетонные смотровые колодцы. На все — два дня.

А мороз — под сорок. А земля промерзла, кажется, насквозь.

Судорожно бились перфораторы. Гремел аммонал, скрежетали лопаты. Комсомольцы намалевали на фанере: «Самим не спать и другим не давать!»

К утру второго дня мерзлый слой сняли. И тогда хлынула подземная вода.

Лед коробил обувь и штаны. Ноги стыли. Работали, сменяясь через полчаса… К вечеру в готовый котлован пришли плотники.

Бригады монтажников не уходили со стройки по нескольку суток. А в день, когда домна выдала первый чугун, строители писали:

«Отчизна-мать!.. Прими от нас раскаленный металл, который огненной рекой потечет по черной германской земле, сметая фашистские гнезда, испепеляя бандитские притоны, выжигая свастику с лица земли».

Грозно и тяжко напрягаясь в труде, уральцы в те годы воздвигали новые заводы, шахты, рудники, коксохимические батареи, домны и мартены. Можно назвать хотя бы такие крупнейшие объекты, как Уральский завод тяжелого химического машиностроения, Богословский алюминиевый и Ирбитский мотоциклетный заводы, Полуночный марганцевый и Североуральские бокситовые рудники, Высокогорский агломерационный комбинат, металлургический и трубопрокатный заводы в Челябинске, автомобильный в Миассе.

Багряно шаяли в уральском небе негасимые отсветы печей, не смолкал грохот отбойных молотков и экскаваторов. Нескончаемо шла руда, шел металл, чтобы отлиться в орудийные стволы и танки, в снаряды и автоматы, в пули и «катюши». Шли эскадрильи самолетов и колонны самоходок. Эшелон за эшелоном мчались на запад. Скорость прохождения состава с «гостинцами» для фронта уральские железнодорожники доводили до 600, 700 и 1000 километров в сутки!..

Боевой арсенал Отчизны работал, все наращивая темпы. В годы Великой Отечественной войны Урал давал сорок процентов всей военной продукции страны. Оценивая его роль, «Правда» уже в январе 1943 года писала:

«Урал взял на свои могучие плечи главную тяжесть снабжения Вооруженных Сил Родины. И уральцы выдержали! К старой неувядающей славе своей прибавили они новую, бессмертную».

Что же еще добавлять к этим словам?..

Дорога без привалов

Мы победили, но и потери были неисчислимо огромны: миллионы загубленных и искалеченных людей, тысячи испепеленных сел и городов, разрушенных заводов и фабрик…

И вновь Уралу суждено было сыграть особую роль.

В своих старых, 1947 года, записях я нашел следующую о Каменске-Уральском:

«Город растет быстро, как в сказке. Перед войной был здесь намечен план дальнейшего строительства города, рассчитанный на 15–20 лет. Заказы фронта положили план под сукно. В прошлом году его вытащили, посмотрели и только руками развели: даже в трудную военную годину, когда было совсем не до этого плана, он оказался выполненным больше чем наполовину. За годы войны жилая площадь в городе выросла в три раза. Предприятия промкооперации увеличили выпуск продукции в пять с лишним раз».

Так было, конечно, не только в Каменске-Уральском. Сказывалось наращивание производства в дни войны.

А на запад от Волги лежали руины.

Индустриальный Урал стал одной из основных баз восстановления промышленности запада страны. Он не имел права на передышку, могутный и расторопный батюшка Урал. И потому не иссякал, потому все увеличивался поток грузов с Каменного Пояса — мирных грузов, необходимых для восстановления народного хозяйства, для созидания.

Роль уральцев в техническом оснащении хозяйства страны была огромна. Вот две только цифры. Три четверти советских домен в послевоенные пятилетки было укомплектовано уралмашевским оборудованием. Около восьмидесяти процентов нефти и газа в стране добыли с помощью буровых установок, изготовленных в Свердловске.

Но уже в эти пятилетки четко выявилась громадной важности внутренняя задача уральской промышленности — задача интенсификации производства. Скажем, в 1955 году свердловчане по сравнению с 1940 годом увеличили выпуск продукции почти в 70 раз, а производительность труда за это время выросла немного более чем в три раза. Разрыв? Еще какой! Сказывалось постарение техники и технологии.

Среди нас, авторов сценария, Юрий Хазанович знал Уралмаш лучше всех. В прошлом инженер-машиностроитель, он об этом предприятии немало писал, знаком был там со многими и, когда сидели над сценарием, конечно, не мог умолчать о том, что происходило на заводе.

— Словно заново рождается Уралмаш, — говорил он нам.

— Этот БЦСМК, блок цехов сварочных машиностроительных конструкций, сразу вдвое усилит завод. И главное — новейшая технология!..

Тогда мы еще не очень ясно представляли, что БЦСМК — лишь одно из первых звеньев цепи реконструкции многих уральских предприятий.

Блок новых цехов на Уралмаше дал возможность увеличить выпуск продукции более чем в два раза; проектная мощность завода выросла в девять раз. Подобная реконструкция произошла на другом свердловском гиганте — словно бы вырос второй Уралхиммаш. Преобразились и электроаппаратный, турбомоторный, пластмассовый, шинный заводы.