Дора Брюдер - [26]
Я забыл его лицо. Помню только, как его звали. Он вполне мог знать Дору Брюдер, там, у заставы Клиньянкур, в квартале под названием Равнина. Они жили по соседству и были ровесниками. Возможно, он мог бы много чего рассказать о побегах Доры… Сколько бывает случайностей, встреч, совпадений, мимо которых мы проходим, не зная… Я вспомнил об этом прошлой осенью, когда вновь оказался на улице Жарден-Сен-Поль. Склада с ржавой железной шторой больше не было, а соседние дома отстроили заново. Я опять ощутил пустоту. Но теперь я знал отчего. Большую часть домов в этом квартале снесли после войны, планомерно и целенаправленно, по решению властей. Территории, которая подлежала расчистке, даже присвоили название и номер: участок 16. Я раздобыл фотографии, на одной из них улица Жарден-Сен-Поль, когда дома по нечетной стороне еще были на месте. На другой — полуразрушенные здания рядом с церковью Сен Жерве и вокруг особняка Санского архиепископа. Еще одна фотография: пустырь на берегу Сены, и люди идут между ставших ненужными тротуаров — все, что осталось от улицы Ноннен-д-Иер. Там выстроили ряды новых домов, свернув кое-где улицы с прежнего русла.[8]
Ровные фасады, квадратные окна, бетон цвета амнезии. Фонари струят холодный свет. Время от времени попадается скамья, сквер, деревья из театральной декорации, с искусственными листьями. Здесь показалось мало просто прибить табличку, как на стене казармы Турель: «Военная зона. Снимать и фотографировать запрещено». Здесь все уничтожили и построили взамен пряничные домики — они-то уж наверняка ни о чем не напомнят.
Клочки обоев, которые я видел тридцать лет назад на улице Жарден-Сен-Поль, — это ведь были следы комнат, а в них когда-то жили люди, жили ровесники и ровесницы Доры Брюдер, за которой пришли полицейские июльским днем 1942 года. После их имен в списке неизменно следуют одни и те же названия улиц. Но теперешние номера домов и названия нынешних улиц не связаны ни с чем.
В семнадцать лет Турель было для меня лишь названием, на которое я наткнулся в конце книги Жана Жене «Чудо о розе». Он указал, где была написана эта книга: САНТЕ. ТЮРЬМА ТУРЕЛЬ, 1943. Он тоже сидел там, по уголовной статье, вскоре после того, как увезли Дору Брюдер; они вполне могли встретиться. «Чудо о розе» навеяно не только воспоминаниями об исправительной колонии Меттрэ — в такой же воспитательный дом для трудных подростков хотели поместить Дору, — но и, как мне думается теперь, о тюрьмах Санте и Турель. Из этой книги я мог цитировать целые фразы наизусть. Одна вспоминается мне сейчас: «От этого ребенка я узнал, что истинная суть парижского арго — нежность с грустинкой». Эта фраза в моем представлении так подходит Доре, что мне кажется, будто я знал ее. Их заставили носить желтые звезды, всех этих детей с польскими, русскими, румынскими именами, но до такой степени парижских, что порой они сливались с фасадами домов, с тротуарами, с бесконечным разнообразием оттенков серого цвета, какое только в Париже и встретишь. Как и у Доры Брюдер, у них был парижский выговор, и они пересыпали свою речь словечками арго, чью нежность с грустинкой почувствовал когда-то Жан Жене.
В Турели, когда там сидела Дора, разрешались передачи, а свидания были по четвергам и воскресеньям. И еще позволялось ходить к мессе по вторникам. В восемь утра жандармы проводили перекличку. Заключенным полагалось стоять навытяжку в ногах своих коек. На завтрак в столовой давали только капусту. Затем прогулка во дворе казармы. Ужин в шесть вечера. Снова перекличка. Каждые две недели душ, ходили туда по двое, в сопровождении жандармов. Свистки. Ожидание. Свидания предоставлялись не всем, надо было письменно обратиться к директору тюрьмы и ждать — даст он разрешение или нет.
Свидания происходили в столовой после полудня. Жандармы обыскивали сумки посетителей, разворачивали свертки. Часто свидания отменялись, просто так, без причины, и заключенные узнавали об этом лишь за час до назначенного времени.
Среди женщин, с которыми Дора могла познакомиться в Турели, были и те, кого немцы называли «еврейскими подругами»: десяток француженок, «ариек», которые в июне, в первый день, когда евреям было предписано носить желтую звезду, имели мужество тоже приколоть звезды в знак солидарности — причем не просто так, а с выдумкой, с вызовом оккупационным властям. Одна, например, нацепила звезду на ошейник своей собаки. Другая вышила на ней: ПАПУАС. А третья: ДЖЕННИ. Еще одна приколола к своему поясу шесть звезд, вышив на них буквы, которые составляли слово ПОБЕДА. Их всех арестовали на улицах и доставили в ближайшие участки. Затем в тюрьму предварительного заключения при полицейской префектуре. Оттуда в Турель. А 13 августа — в лагерь Дранси. Вот кем были по профессии эти «еврейские подруги»: машинистки, работница бумажного завода, продавщица газет, уборщица, почтальон, студентки.
В августе аресты стали повальными. Теперь женщин даже не направляли в тюрьму предварительного заключения, их везли прямо в Турель. В камере на двадцать коек народу помещалось вдвое больше. В тесноте, в невыносимой духоте усиливалась тревога. Все понимали, что Турель — лишь сортировочная станция и их могут в любой момент увезти неизвестно куда.
Новый роман одного из самых читаемых французских писателей приглашает нас заглянуть в парижское кафе утраченной молодости, в маленький неопределенный мирок потерянных символов прошлого — «точек пересечения», «нейтральных зон» и «вечного возвращения».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Катрин Карамболь» – это полная поэзии и очарования книга известного французского писателя Патрика Модиано, получившего Нобелевскую премию по литературе в 2014 году. Проникнутый лирикой и нежностью рассказ – воспоминание о жизни девочки и её отца в Париже – завораживает читателя.Оригинальные иллюстрации выполнены известным французским художником-карикатуристом Ж.-Ж. Семпе.Для младшего школьного возраста.
Каждая новая книга Патрика Модиано становится событием в литературе. Модиано остается одним из лучших прозаиков Франции. Его романы, обманчиво похожие, — это целый мир. В небольших объемах, акварельными выразительными средствами, автору удается погрузить читателя в непростую историю XX века. Память — путеводная нить всех книг Модиано. «Воспоминания, подобные плывущим облакам» то и дело переносят героя «Горизонта» из сегодняшнего Парижа в Париж 60-х, где встретились двое молодых людей, неприкаянные дети войны, начинающий писатель Жан и загадочная девушка Маргарет, которая внезапно исчезнет из жизни героя, так и не открыв своей тайны.«Он рассматривал миниатюрный план Парижа на последних страницах своего черного блокнота.
Опубликовано в журнале: Иностранная литература 2015, № 9.Номер открывается романом «Ночная трава» французского писателя, Нобелевского лауреата (2014) Патрика Модиано (1945). В декорациях парижской топографии 60-х годов ХХ века, в атмосфере полусна-полуяви, в окружении темных личностей, выходцев из Марокко, протекает любовь молодого героя и загадочной девушки, живущей под чужим именем и по подложным документам, потому что ее прошлое обременено случайным преступлением… Перевод с французского Тимофея Петухова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Казалось, что время остановилось, а сердца перестали биться… Родного дома больше нет. Возвращаться некуда… Что ждет их впереди? Неизвестно? Долго они будут так плутать в космосе? Выживут ли? Найдут ли пристанище? Неизвестно…
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Неизвестный в России роман Герберта Уэллса — картина уходящей викторианской Англии, полная гротеска. лиризма и невероятной фантазии. Русалка поселяется среди людей, и в нее влюбляется многообещающий молодой политик…
Торгни Линдгрен (р. 1938) — один из самых популярных писателей Швеции, произведения которого переведены на многие языки мира. Его роман «Вирсавия» написан по мотивам известного библейского сюжета. Это история Давида и Вирсавии, полная страсти, коварства, властолюбия, но прежде всего — подлинной, все искупающей любви.В Швеции роман был удостоен премии «Эссельте», во Франции — премии «Фемина» за лучший зарубежный роман. На русском языке издается впервые.
Эти рассказы лауреата Нобелевской премии Исаака Башевиса Зингера уже дважды выходили в издательстве «Текст» и тут же исчезали с полок книжных магазинов. Герои Зингера — обычные люди, они страдают и молятся Богу, изучают Талмуд и занимаются любовью, грешат и ждут прихода Мессии.Когда я был мальчиком и рассказывал разные истории, меня называли лгуном. Теперь же меня зовут писателем. Шаг вперед, конечно, большой, но ведь это одно и то же.Исаак Башевис ЗингерЗингер поднимает свою нацию до символа и в результате пишет не о евреях, а о человеке во взаимосвязи с Богом.«Вашингтон пост»Исаак Башевис Зингер (1904–1991), лауреат Нобелевской премии по литературе, родился в польском местечке, писал на идише и стал гордостью американской литературы XX века.В оформлении использован фрагмент картины М.
В знаменитом романе известного американского писателя Леона Юриса рассказывается о возвращении на историческую родину евреев из разных стран, о создании государства Израиль. В центре повествования — история любви американской медсестры и борца за свободу Израиля, волею судеб оказавшихся в центре самых трагических событий XX века.