Допплер - [18]

— Нет, спасибо, — отвечает он.

— Может, хочешь чего-нибудь покрепче? — спрашиваю я в надежде, что канистра с медицинским спиртом по-прежнему стоит в мастерской в подвале.

— На работе не пью, — отвечает Железный Рогер.

— Да ладно, — говорю я. — Расслабься уже, черт возьми. Чистый натуральный продукт.

Он косится на часы.

— Полрюмочки, — говорит он.

Канистра стоит на старом месте; я наливаю нам обоим.

— Ты, значит, вышел на дело, — говорю я.

— Да, — признается Рогер. — Люблю работать в этом районе. Много дорогих вещей, и почти ни у кого не стоит сигнализация. Там выше, где электорат «Хёйре», сигнализация на сигнализации, а здесь народ голосует за Социалистическую левую, то есть все поголовно верят в доброе начало в человеке и в деньгах купаются. Непревзойденная и непостижимая комбинация, как специально для меня. Ты здесь живешь? — спрашивает он.

— Ни в коем разе, — отвечаю я.

— Но ночуешь, да?

— Что правда, то правда, — отвечаю я. — Раньше я тут жил, а теперь жена с детьми остались.

— Развод, — понимающе кивает он. — Муторное дело. По себе знаю.

— Как раз нет, — отвечаю я. — Мы женаты. Просто я съехал в лес. И живу там в палатке вместе с лосенком.

— Понятно, — отвечает он и снова бросает взгляд на часы.

Я доливаю кофе и спирта.

— Расскажи мне о своей работе, — прошу я.

— Тут нечего особо рассказывать, — отвечает он.

— Позволь тебе не поверить, — говорю я. — Ты забираешься к людям в дома и воруешь их вещи. И тебе нечего про это рассказать? Не дури.

— Хорошо, — говорит он и отхлебывает кофе. — Я стараюсь работать профессионально. Предварительно изучаю объект и иду только туда, где, по моим сведениям, есть что взять. Личные вещи не трогаю. Ничего не ломаю. Сам посуди, каково людям, если вор еще и перевернул дом вверх дном. Я знаю любителей так порезвиться, но никогда их не одобрял. А ничего, если я закурю?

— Кури на здоровье, — говорю я. — Жена в Риме.

Я ставлю вскипятиться еще воды, приношу пепельницы и собираюсь разлить в очередной раз спирт.

— Не знаю, стоит ли мне еще, — говорит он. — Я за рулем.

— Ты можешь и такси вызвать, — предлагаю я. — В кои веки раз. А машину завтра заберешь. Я поставлю у станции метро «Стадион „Уллеволл"», на той стороне пешеходного моста. Всего делов.

— Угу, — соглашается Рогер. — Тогда наливай.

— А деньги как тратишь? — говорю я. — На наркотики?

— Ты меня разочаровываешь, — морщится Рогер. — Зачем же стричь всех под одну гребенку? Я не употребляю наркотиков. У меня семья, как и у тебя. Но на мне судимость плюс отсутствие образования и прочего, что делает резюме непривлекательным. Да к тому же не умею никому подчиняться. Вот и получается, что меня мало на какую работу согласны взять, а та мне обычно не нравится. К тому же я стараюсь держаться подальше от кругов, отягощенных определенными проблемами. Для одиночки остается не так много иных возможностей. Работой своей я доволен. Жить можно. Да и люди не внакладе — как правило, им возмещают ущерб по страховке.

Рогер оказался мировым парнем. Он рассказывает мне об отмычках и дает еще немало ценных советов о том, как проникать в чужие дома. Чем дольше мы выпиваем и беседуем, тем больше он мне нравится. По мере убывания спирта мы обнаруживаем все больше общих интересов, особенно нас сближает любовь к жизни на природе, к лесам и полям, что же до раздела откровенных признаний, то Рогер давно уверился в том, что его ждет рак простаты, как и его отца, и очень из-за этого переживал, но недавно вычитал, что 20—25 семяизвержений в месяц существенно уменьшают риск заболеть. Поэтому теперь он извергает семя налево и направо и выяснил, что особое удовольствие ему доставляет, когда сперма попадает на вещи, созданные совсем не для этого. Например, на книги, говорит он, или журналы, или там вазы. И что самое приятное — подружке его это по сердцу. Он поливает все в квартире семенем, а она не куксится.

Ближе к рассвету я спрашиваю его, зачем он лез к нам.

— У вас есть система «Primare», — говорит он.

— Есть, — подтверждаю я.

— Хорошая вещь, — говорит он. — Шведский Hi-Fi в прекрасном исполнении.

— И ты собирался забрать всю эту муру целиком? — спрашиваю я.

— Собирался, — говорит он. — Машина стоит за углом, и я думал вынести всё за две-три ходки.

— Вместе с колонками?

— Да, — говорит он. — «Audiovector»— тоже хорошая марка. Датское качество. В вашем районе у многих техника Hi-Fi скандинавского производства. Это верный признак денег. Сам можешь прикинуть, во что обходится производство вещей такого качества в наших широтах, с нашим уровнем зарплат. Дорого, само собой. Но всем хочется чего получше. Разве можно слушать Баха, или что там вы слушаете, на балалайке из Азии. Это вроде как недостаточно хорошо. Вам же надо не просто хорошо, а еще с наворотиком. Тут вы за несколькими тысчонками не стоите.

— Тебе какая часть системы особенно глянулась? — спрашиваю я.

— Проигрыватель CD-DVD дисков, — отвечает он.

— Забирай, — предлагаю я. — Из-за меня у тебя ночь, можно сказать, пропала. По моей вине ты недополучил заработок. Так что давай, забирай.

— Ну нет, — говорит он. — Это уж слишком. Я не хочу.

— Бери, бери, — настаиваю я. — Моя жена любит слушать радио, поэтому отдавать приемник мне не очень хочется, и он не действует без усилителя, да и без колонок выходит ерунда на постном масле, а вот проигрыватель дисков забирай смело. И ты меня премного обяжешь, если заодно прихватишь и DVD-коллекцию моего сына. Обширная подборка, включающая в себя и Строителя Боба, и Телепузиков, и Пингу, и Паровозика Томаса. Я тебе гарантирую, что любой современный ребенок придет в восторг от этого собрания. У тебя самого, кстати, дети есть?