Допинг на троих - [15]

Суть моего обращения к господам коммерсантам сводилась к тому, что они должны были принять тот факт, что я здесь присутствую как гость клуба и никто не должен знать о том, что я детектив.

– Говорите всем, что я предприниматель, – сказал я. – Что у нас с Путилиным старые дружеские связи.

– Вован, да мы все поняли! Ты что нас за лохов держишь! – сказал Паша.

– Все ясно. Гость так гость. Заметано, – отрезал Саша.

– Кстати, а что это за мужик, с которым я сидел за стойкой?

– Какой-то придурок, из бывших совнаркомовцев.

– Как это?

– Раньше в партии был, потом в каких-то научных институтах работал, а теперь вот сидит здесь целыми днями и п...дит! Любит, когда ему рассказывают о проститутках.

В этот момент в зал вошел Шагян и, не замечая никого и ничего, направился к своему постоянному месту перед картиной с морским пейзажем.

– А этого вы знаете?

– Этот армяшка, что ли? Как же, как же. У него несколько магазинчиков по городу. Торгует кожаными шмотками, женскими трусами и еще какой-то х...ней. А морду делает, как будто нефтяной король.

Так за беседой с господами предпринимателями я и пообедал, заказав суп брокколи и тефтели из осетрины с белым вином. Наконец Шагян поднялся и вышел из зала. В этот же момент ко мне подошел управляющий зала и сказал:

– Иван Алексеевич ждет вас в машине. Серая «Вольво» справа от выхода.

Я подождал некоторое время, вышел на улицу и без труда отыскал нужную мне машину. Путилин сидел уже на месте, за рулем был мой старый знакомый Саша. Я назвал адрес, и мы тронулись в путь.

– Вы уверены, что он сейчас поехал туда, в гнездышко к своей птичке? – спросил я.

– Неважно, – со злостью буркнул Путилин. – Для начала я надеру задницу Маринке, а потом уже буду дергать за яйца самого Шагяна.

Поднявшись на знакомый мне шестой этаж, я попросил Путилина уйти с лестничной клетки, сам же позвонил одной из тех старушек, которые обругали нас сегодня днем. Я попросил ее позвонить в дверь, где обитала Мамонтова, объяснив это тем, что мне необходимо проверить проводку в квартире, а она мне не открывает.

– Это чревато пожаром на лестничной клетке, – сурово заявил я бабке.

Та вняла моей просьбе, и скоро мы с Путилиным уже стояли в небольшом коридорчике квартиры, которую снимал Шагян. Перед нами, испуганно хлопая глазами, стояла Марина Мамонтова.

– Ну ты и сука! – начал свою речь добряк Путилин.

– Здравствуйте, Иван Алексеевич, – боязливо вторила ему Мамонтова.

Далее Путилин разразился мощнейшим монологом, который на треть состоял из матерных высказываний, остальные же две трети из упреков в черной неблагодарности и заговорах за его спиной. Однако разгуляться Путилину не дали, так как его прервал звонок в дверь. Деятельная натура Путилина потребовала, чтобы ее владелец лично распахнул дверь.

На пороге стоял Шагян с букетом цветов в одной руке и наполненным до отказа пакетом в другой. Из пакета торчало горлышко бутылки с коньяком. Шагян несколько секунд смотрел на встречающего его Путилина, потом на номер квартиры, потом снова на Путилина, на всхлипывающую за моей спиной Марину. Несмотря на то что весь его внешний вид говорил: «Извините, я ошибся дверью», он с каменным лицом произнес:

– Иван, здравствуй! Как я рад тебя видеть, слушай!

– А уж я-то как рад!

Путилин втащил пожилого армянина за рукав в квартиру и захлопнул дверь. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Первым перешел к делу армянин. Он положил цветы на коридорную тумбочку, поставил пакет на пол, вынул оттуда коньяк и сказал:

– Пойдем на кухню. Там поговорим.

Путилин без слов отправился на кухню. Шагян посеменил за ним следом. Я посмотрел на Марину и сказал:

– Ну а нам, видимо, лучше подождать все-таки в зале.

Я уселся в кресле, а Марина села на стоящий напротив диван и закурила. Я тоже вставил сигарету в рот и стал прислушиваться к разговору на кухне. Тон беседы был хотя и напряженный, но вполне спокойный. До меня донеслись слова Шагяна:

– Ваня, я тебе сейчас все объясню. Ты только не нервничай.

Я посмотрел на девушку, которая несмотря на жару закуталась в теплый халат, и сказал:

– Вы тоже не нервничайте. Ничего страшного. Просто Иван Алексеевич беспокоится о вас.

– Тоже мне, отец родной, беспокоится, – ухмыльнулась Марина. – До смерти напугал меня, ворвался сюда как ястреб.

– Но вы же пропали, не сказав никому ни слова.

– Ну и что? Может быть у меня своя личная жизнь или нет?! Я ему ничего не должна.

– Нет, вы не понимаете. На самом деле это нормально, когда руководитель предприятия, пусть даже такого необычного, как клуб «Помпей», заботится о своих сотрудниках.

– Не нужна мне его забота. Я взрослый человек и сама решаю свою судьбу! А он только вредит. Алик на мне жениться собирается, а он скандалы устраивает.

«На его месте логичнее было бы тебя удочерить», – подумал я, но вслух произнес:

– Вы не первая девушка, пропавшая бесследно из клуба «Помпей». В отличие от вас, судьбы остальных покрыты мраком. Где они, никто не знает. Родители подали запросы. Два месяца назад исчезла ваша коллега, Наталья Костенко. Вы не были с ней знакомы?

– Как же не были! Мы же обе актрисы... Правда, она закончила ВГИК, а я всего лишь театральное отделение училища культуры. Так что нам было о чем поговорить.