Донор - [4]
Он закончил медицинский где-то на Украине и долго работал там хирургом. Животных, которых мы оперировали - ослов, собак и прочую живость, Горелик любил как родных детей, которых у него было двое и которых он всегда не успевал куда-то подвезти. Гореликова жена, не видя его неделями, робко звонила в лабораторию, он слушал ее с мученическим лицом, оправдываясь по-грузински с украинским акцентом и опять возвращался к себе в ослятник.
- БД, допустите к телу! Поцеловать хочу! - Вещал он. - Скажите еще пару слов. Публика начинает забывать, зачем пришла...
Я оглянулся: нарочито задрипаный, но дорогой ресторан, гордый своей мясной кухней и подлинником Пиросмани, висевшим без рамы на противоположной стене за пуленепробиваемым стеклом; живописная мешанина на столах из сыров, зелени, жаренного мяса, фруктов и хаотично расставленных старинной работы глинянных кувшинов с вином.
Лаборатория гуляла. Гости из Москвы, официальные оппоненты, институтская администрация, наслаждались вовсю, буцкая вино из кружек и рогов, размеры которых увеличивались по мере продвижения вечеринки. Мои сотрудники знали, что сегодня, как и на любом таком банкете, за изнурительную и плохо оплачиваемую работу, над которой подсмеивались их коллеги-хирурги из клинического корпуса напротив.
БД, - напомнил Горелик, - ну, пожалуйста!
Я встал, сунув руку в карман. Мне не надо было думать, что говорить. Я знал: публика все равно будет тащиться.
- Д-джентльмены!, - начал я, пытаясь отыскать на столе свой любимый стакан из нержавеющей стали с надписью по-английски: "Don't you know drinking is a slow death? -- So who's in a hurry?"
- П-по-моему у Чехова в записных книжках есть удивительный сюжет: горожанин, ежедневно проходит по улице мимо лавки, над которой висит криво прибитая вывеска: "Большой выбор сигов". - Кому нужен большой выбор с-сигов? - каждый раз ворчит он... Однажды в лавке затеяли ремонт, сняли вывеску, поставив ее возле стены, и тогда удивленный горожанин прочитал: "Большой выбор сигар", и зашел в лавку... Так и хирургический эксперимент снимает вывески со своих мест, позволяя по новому взглянуть на старые проблемы, ставит и решает новые...
В этот момент кто-то сунул мне в руку пропавший стакан из нержавейки. Теплая сталь под пальцами недвусмысленно напомнила о температуре спирта внутри, и желудок тотчас отреагировал на это. Я чувствовал, что пьянею и с трудом выговариваю слова, однако мужественно продолжал:
- Рад напомнить, что лаборатория справляется с этой работой, и что диссертант не ударил в грязь лицом по части снятия вывесок...
- За что пъем, БД? Здесь не ученый совет. Публика может не понять. Вы не сформулировали задачу! - Наседал Горелик.
- У Кэрола есть мудрые с-слова, - сказал я без прежнего энтузиазма: --"Что вы помните лучше всего? - спросила Алиса, набравшись храбрости. - То, что случится через две недели, - небрежно ответила Королева, вынимая пластырь и заклеивая им палец". Это качество - помнить, что произойдет через две недели - необходимо экспериментатору не меньше, чем хорошая хирургическая школа и знание патофизиологии кровообращения, -сказал я после паузы. - Потому что иначе экспериментатор уподобляется человеку, который выпустив стрелу в воздух, рисует мишень там, где она упала.
Ресторан одобрительно загудел.
- Д-давайте выпьем за диссертанта, - произнес я, поднимая стакан. - За его близких... Я имею в виду его семью, а не лабораторных животных. За всех, кто помогал ему в работе, за институт, который не мешал и позволил сделать лабораторию такой, какой она есть...
Я выслушал нестройные крики одобрения, пригубил теплый спирт, до смерти напугав желудок, и повернулся к соседке. Я видел, как ей нравится здесь, и знал, что она нестерпимой любовью любит Грузию и грузин, и не мешал ей наслаждаться.
- Мы посмотрели у себя в лаборатории содержание фосфорорганических соединений и структуру митохондрий в миокарде тех сердец, что ты присылал после газовой консервации, - сказала Инка, с удовольствием наблюдая, как я пялюсь на соски ее грудок, торчащие сквозь ткань блузки. - Похоже, кислород просто сжигает гликоген...
- Н-неужто все ходишь без лифчиков? - удивился я, - Или теперь придумали лифы с дырками для сосков?
Я представил, как кто-то из моих аспирантов занимается с ней любовью, понимая, что сам отрядил их на это... и сказал вслух:
- Чтоб с-сохранить миокардиальный гликоген, мы понизили содержание кислорода в газовой с-смеси до уровня атмосферного воздуха... и добавили углексилый газ в избытке.
Странные вещи творились в мире: Инка, прекрасный патофизиолог, знающий все, что происходит с консервируемыми органами, предназначенными для трансплантации, гляделась тридцатилетней девкой в свои сорок пять... Учитель, положивший много лет на проблемы консервации, тоже смотрелся странно молодо, несмотря на возраст и неимоверный вес... А я? Пусть какой-нибудь сукин сын точно скажет, сколько мне лет!
Странная, тревожащая мысль о влиянии на возраст хирурга процессов консервации изолированных органов, где все усилия сосредоточены на удлинении сроков хранения, т.е. на преодолении фактора времени, периодически не давала мне покоя. Я даже написал статью об этом, поместив туда удивительные наблюдения о запоминании переживающим органом управляющих воздействий и восприятии мысленных команд, документально подтвердив возможность "обучения" будущего трансплантата...
«Серая» трансплантология стала главной темой романа «Виварий». Талантливые хирурги, поверив в собственную исключительность и безнаказанность, творят зло ради личной выгоды, умело манипулируя понятиями ответственности и долга... Лишь бигль из институтского вивария, мудрый говорящий пес, продукт генных технологий, способный любить и жертвовать собой, оказался способным противостоять злу.Автор романа — профессор, доктор медицинских наук, крупный ученый, ученик Валерия Шумакова, много лет возглавлял Лабораторию экспериментальной кардиохирургии в Тбилиси, занимаясь вопросами трансплантологии и искусственных органов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Елена Девос – профессиональный журналист, поэт и литературовед. Героиня ее романа «Уроки русского», вдохновившись примером Фани Паскаль, подруги Людвига Витгенштейна, жившей в Кембридже в 30-х годах ХХ века, решила преподавать русский язык иностранцам. Но преподавать не нудно и скучно, а весело и с огоньком, чтобы в процессе преподавания передать саму русскую культуру и получше узнать тех, кто никогда не читал Достоевского в оригинале. Каждый ученик – это целая вселенная, целая жизнь, полная подъемов и падений. Безумно популярный сегодня формат fun education – когда люди за короткое время учатся новой профессии или просто новому знанию о чем-то – преподнесен автором как новая жизненная философия.
Ароматы – не просто пахучие молекулы вокруг вас, они живые и могут поведать истории, главное внимательно слушать. А я еще быстро записывала, и получилась эта книга. В ней истории, рассказанные для моего носа. Скорее всего, они не будут похожи на истории, звучащие для вас, у вас будут свои, потому что у вас другой нос, другое сердце и другая душа. Но ароматы старались, и я очень хочу поделиться с вами этими историями.
Россия и Германия. Наверное, нет двух других стран, которые имели бы такие глубокие и трагические связи. Русские немцы – люди промежутка, больше не свои там, на родине, и чужие здесь, в России. Две мировые войны. Две самые страшные диктатуры в истории человечества: Сталин и Гитлер. Образ врага с Востока и образ врага с Запада. И между жерновами истории, между двумя тоталитарными режимами, вынуждавшими людей уничтожать собственное прошлое, принимать отчеканенные государством политически верные идентичности, – история одной семьи, чей предок прибыл в Россию из Германии как апостол гомеопатии, оставив своим потомкам зыбкий мир на стыке культур.
Пенелопа Фицджеральд – английская писательница, которую газета «Таймс» включила в число пятидесяти крупнейших писателей послевоенного периода. В 1979 году за роман «В открытом море» она была удостоена Букеровской премии, правда в победу свою она до последнего не верила. Но удача все-таки улыбнулась ей. «В открытом море» – история столкновения нескольких жизней таких разных людей. Ненны, увязшей в проблемах матери двух прекрасных дочерей; Мориса, настоящего мечтателя и искателя приключений; Юной Марты, очарованной Генрихом, богатым молодым человеком, перед которым открыт весь мир.
Православный священник решил открыть двери своего дома всем нуждающимся. Много лет там жили несчастные. Он любил их по мере сил и всем обеспечивал, старался всегда поступать по-евангельски. Цепь гонений не смогла разрушить этот дом и храм. Но оказалось, что разрушение таилось внутри дома. Матушка, внешне поддерживая супруга, скрыто и люто ненавидела его и всё, что он делал, а также всех кто жил в этом доме. Ненависть разъедала её душу, пока не произошёл взрыв.