Донор - [26]

- Несите в машину! - Продолжал командовать я. - Повезет Горелик, включив фары и сигналя, как на свадьбе.

- Где взять систему для переливания? -Спросил кто-то, и я сразу вспомнил про багажник Зямы, всегда набитый хирургическим инвентарем.

- Зяма! - заорал я. - Если притащите систему, буду вечно вам ноги мыть... Ему надо ввести наркотики внутривенно. Пожалуйста. Я закрою глаза, когда вы будете доставать их из машины.

- А чем зарядить систему? - Спросил кто-то.

- Неважно, чем... хоть боржоми. Он не станет привередничать. Его надо довезти до лаборатории.

- В соседнем доме аптека! - Встрял Грегори, такой же мертвенно-бледный, как Пол. - Я сквозану?

- Нечего спрашивать. Сквозите! Только имейте в виду: в пять утра аптека может быть закрыта. Разбейте оконное стекло или выломайте дверь. Не трусьте! Берите любые растворы, лучше низкомолекулярные и пару флаконов гепарина. Если возникнут проблемы с милицией, присылайте ее сюда.

- Стоп, стоп! - Внезапно остановил я все движение. - Здесь должен быть лед: на кухне или на складе, или где-то еще. Где буфетчик? У вас есть лед? Хорошо. Девки! Разбитый лед - в мешки и обложите его хорошенько...

Я повернулся к Горелику.

- Кто-то должен найти телефон и позвонить в лабораторию и в милицию. Пусть готовят операционную. Прежде, чем он попадет на стол и прежде, чем мы убедимся, что ничем не можем ему помочь, все должно быть готово к операции.

- Мы уже опоздали, БД. - Горелик говорил, поглядывая на публику, снующую вокруг Пола, лежащего на грязном полу. Лаборантка привычно фиксировала катетер в локтевой вене неизвестно откуда появившимся лейкопластырем.

- Сейчас эти дурни и вправду зальют в систему боржоми... Пусть льют. Он любил запивать чачу боржоми.

Появился Грегори с пакетом, набитым бутылками с глюкозой и физиологическим раствором.

- Рыжий! - сказал подошедший Кузьма, стараясь не смотреть мне в глаза. - Ты не должен ставить эксперименты на нем.

"Почему мы все перестали называть Пола по имени," - подумал я и сказал:

- Ты что, врач "скорой"? Сейчас не время давать советы.

- БД, - подключился Горелик, - вам никто не простит, если он останется на столе, даже если все будут знать, что вы оперировали мертвого и не сотворили чуда. А что скажет его мать, Саломея, его жена, дети? Они никогда не позволят оперировать его... даже мертвого.

- Я позвоню Саломее сам. Нет, меня на это не хватит. Мне нужны силы для операции. Пусть позвонит Этери и вызовет их в институт, - сказал я. Спешите! Может быть, мы и вправду готовим эксперимент, но у нас нет выбора... Он выживет, если мы все сделаем быстро и без ошибок... Тогда мы получим еще и веский аргумент в пользу применения имплантируемых устройств для вспомогательного кровообращения.

- Вы хотите имплантировать ему соковыжималку? - закричал Горелик. - Вы сошли с ума! Вам никто не позволит!

- А о чем я толкую все время... Поезжайте, Горелик! - Отвернулся я и тут же вспомнил. -- Где Этери? Я хочу знать, где она?

Лаборантка в углу принялась усердно поднимать упавшие стулья, повернувшись ко мне спиной.

- Кэтино! Где Этери? Отвечай!

- Этери ушла с теми парнями, БД, - сказал подошедший Грегори.

- Как, ушла? Ее увели силой? Она кричала? - Сыпал я вопросами, понимая, что произошло что-то ужасное еще.

Грегори старался не смотреть на меня.

-- Она пошла с ними сама, и тот главный, что стрелял в вас, а попал в Пола, обнимал ее за плечи.

Глава 9. Пол: биотехническая система, живущая на операционном столе

- Борис Дмитрич, я не знаю, что делать! Я чувствую, что умираю вместе с ним.

Мать Пола сидела на краешке кресла в моем кабинете, судорожно затягиваясь сигаретой, кашляя и смахивая со щек ручьи слез. - Вы знаете, как он вас любит и как соглашается с вами во всем.

- Саломея! Я не могу его с-спросить... Он в наркозе, а до этого был без сознания. Мы теряем время. Есть шанс вернуть его с того света, и вы должны позволить мне сделать это: вскрыть грудную клетку, зашить раны, остановить кровотечение и подключить искусственный желудочек, потому что собственное сердце вашего сына не с-справится с поддержанием адекватной циркуляции.

- Тот, который вы пришиваете ослам и козам?! - Бросила Полова жена, отойдя от окна.

Саломея сидела на кончике кресла, тихо плача и раскачиваясь, а жена Пола в странном трансе шепотом говорила сама с собой.

- Саломея! Я не могу начать операцию без вашего с-согласия, - продолжил я. - Закон запрещает оперировать без согласия родственников. Особенно делать то, что мы собираемся сейчас сделать с вашим сыном.

Тишина, стоявшая в кабинете, давила, пригибая к полу. Я знал, что сейчас обе женщина мучительно примеряют мои слова на весь свой жизненный опыт, на местные традиции и бог знает еще на что.

- Если вы обе против, - я с трудом выпрямлялся, - я все равно б-буду оперировать, потому что ваше молчание - это точно смертный приговор ему. Я бы никогда не отважился на операцию, если бы наш с-собственный опыт... да, да, наши эксперименты на животных, не свидетельствовали о возможном успехе. Я знаю, что шанс спасти его минимален, поскольку по всем традиционным меркам он мертв. По крайней мере, минимален шанс его полной социальной реабилитации, но он может и должен остаться в живых, хотя прежним Полом вряд ли будет. Я знаю, он бы дал согласие на п-подобный эксперимент...