Донецкие повести - [17]

Когда Пасечника не стало, его армейский друг Селиванов, с которым они в последний месяц много общались, взял на себя и организацию похорон, и изготовление памятника, торжественно пообещал помочь детям с учёбой.

Бизнес оказался действительно очень специфическим. Селиванов его умело распылял, конспирировал и развивал. Но ему не хватало масштаба. Чтобы выйти на новый уровень доходов, нужны были иные деньги, возможности и технологии, чем те, которые он имел. Он не мог пока рассаживать своих людей в министерские кресла, внедрять на руководящие посты в силовые ведомства, не мог «светить» все свои доходы. Но он чувствовал, что всё это где-то рядом. Нужно сделать скачок. За счёт чего? Да, он понимал, что основной доход уплывает сейчас его российским партнёрам. Тем более что им удалось вначале присадить его «на тему», а потом поджать его долю доходов – что называется, перекрыть кислород. Получить доступ к ресурсу, технологии и секретам по ту сторону границы теоретически было возможно, но реально предполагало очень большие вложения и риски без каких-либо гарантий успеха.

Сначала нужно было незаметно увеличить свою часть дохода здесь, на украинской территории. И главное – получить доступ к специальным возможностям по созданию замкнутых технологий. Когда теплосети, которыми ты руководишь, покупают газ у предприятий, которые ты контролируешь, кредитуются в твоих банках, страхуются в твоей страховой компании и т. д. Тогда все эти ручейки доходов, не бросающиеся в глаза, но при правильной режиссуре создающие мощный финансовый поток, выводят тебя на новый уровень управления деньгами, людьми, силовиками, криминалом – да всем на свете. Вс-е-ем!

Именно победа на выборах в ряде крупных городов открывала новые возможности для сплетения в единую паутину всех этих бизнесов – с совершенно новым уровнем дохода на выходе.

После прокола в Лугани несколько лет назад Селиванов от этой идеи не отказался – зализал раны, сделал выводы и затаился в ожидании удобного момента для очередного прыжка. Уж в этот раз он перегрызёт горло любому, кто встанет на пути.

Контора, которой он руководил, – некое предприятие с солидным названием «Трансгазсервисгруп» – была официально аккредитована в газовом монополисте и являлась подразделением его дочерней структуры «Ингаз». При этом «Трансгазсервисгруп» не являлся публичным, не имел своего сайта, но значился среди десятков прочих структур в справочниках газового ведомства. На своих бланках фирма Селиванова именовала себя представителем газового гиганта по экспортной политике в страны СНГ. А на визитке и в удостоверении Селиванов, оглядевшись и обзаведясь связями, стал обозначать себя консультантом по связям с Украиной. А главное, его новое удостоверение открыло возможности посещать центральный офис газового монополиста – государства в государстве. Экскурсии сюда могли бы запросто переплюнуть по популярности экскурсии в российскую Госдуму. Особенно если бы кто-то вскрыл подноготную того, что происходило в этих стенах.

Когда каждый из семнадцати членов правления только официально получает более двухсот тысяч долларов в месяц – тут есть, за что бороться. Это как стать в советские времена членом политбюро.

В Украине даже не было аналога российского газового ведомства. Неким подобным центром финансового влияния и сосредоточения средств могло считаться разве что украинское министерство транспорта – разумеется, с уменьшительной поправкой на масштаб.

При всей внешней демократичности на «территории коммунизма», придуманной идеологами газового гиганта, были свои рестораны, магазины, своя медицина, спортивный центр, цветочный магазин – всё, чтобы жить здесь, не соприкасаясь с внешним миром. Тем не менее служба безопасности газового монстра – это КГБ в квадрате, с поправкой на современные технологии и возможности, которое сохранило полный набор инструментов психологического управления личностью. Этой службе известно о приближённых к золотой поилке практически всё: каждое прикосновение к клавиатуре компьютера, телефонные звонки, данные камер видеонаблюдения, контакты, пороки, слабости, увлечения, все финансовые операции, траты – не только сотрудников, но и членов их семей. Всё аккумулируется на специальном сервере, анализируется с помощью целой системы программ, вылавливающих любые совпадения, несоответствия, критично зашкаливающие показатели, после чего разносится по специальным папкам. Можно запросить, к примеру, сколько человек за год пользовались услугами проституток, и получить статистику и в разрезе подразделений, и в динамике, и по дням месяца, и в процентном отношении подобных затрат к общим затратам сотрудников. Но эта информация, конечно, имеет программы суперзащиты и самоуничтожения.

Мало кто задумывался над таким парадоксом: почему в течение стольких лет не было практически никаких скандалов, громких уголовных дел с участием руководства структуры? Неужто там другие – не наши – люди работают? Неужто им чужды коррупция и воровство? При таких-то масштабах и возможностях. Или какая-то невидимая сила удерживает полнейший контроль над ситуацией, гарантирует неприкосновенность со стороны силовых структур, регулирует и дозирует весь выход информации?