Донатас Банионис. Волны Океана Соляриса - [7]

Эта информация из того самого учебника астрономии, который я сберегла. И сегодня могу открыть его, прочитать то, что читала очень давно, в другой жизни. В новом же учебнике данные о расстоянии до туманности Андромеды уже другие: «Мы знаем теперь, что расстояние до нее 2 млн световых лет».

…Гаснет ночью свет в окнах домов, и ты выходишь из дома на улицу, смотришь в небо. Звезды поглощают, гипнотизируют, втягивают в водоворот мыслей, возникающих как бы ниоткуда. Мыслей, от которых становится тревожно. Потому что эти миллиарды горящих в холодном пространстве звезд «переживут» тебя. И не это страшно, а то, что «переживут» всех, кого ты любишь. «Мы распяты на циферблате часов», – сказал Ежи Лец. Могу лишь догадываться, под влиянием какого настроения он так образно выразил свое понимание Преходящего.

…Если взглянуть на меня со стороны, то, наверное, можно сказать: «Белая ворона». По утрам и вечерам бегаю на какие-то зарядки, на работу на велосипеде мотаюсь в город, не расставаясь с велосипедом до появления сильных морозов, да еще по Европе летом путешествую.

– Съездила бы в санаторий. Нашла бы себе кого-нибудь и жила как все, – намекали окружающие.

– Что я там буду делать? Флиртовать не умею и не хочу. Скучно.

– А не скучно годами одной быть? – Я привыкла.

– Ну и зря. Жизнь проходит.

– Почему зря? У каждого свои интересы. Мне нравится путешествовать.

Без путешествий я уже не представляла своих отпусков. Впечатлений хватало надолго. Встречи с друзьями, страны, дороги… и все же всегда хотелось вернуться домой в привычный и понятный мир, где все для тебя дорого.

Финансовый вопрос тоже, по-видимому, не давал покоя наблюдателям чужой жизни.

– Откуда деньги на поездки?

– Приходите в гости и увидите, как живу. В квартире скромная обстановка, а вся моя одежда помещается в спортивную сумку. Думаю, понятно.

Для себя я решила: «К чему мне покупать вещи, без которых можно прожить, а потом сидеть среди этих вещей и думать о том, что ничего в жизни так и не увидела».

Глава 2

…Учебный год завершен. Я ухожу в отпуск. Из Германии пришло приглашение на велопробег, и я получила визу. Виза была бесплатная, и просто воспользоваться ею, чтобы попасть в Европу в обход велопробега, я не рискнула. На следующий год приглашение могли и не выслать. Огорчило то, что срок визы сократили с месяца до трех недель и открыли ее числом за три дня до начала велопробега.

…В сервисе я отремонтировала свой велосипед. Прополола у дома огород, а за котом Нео попросила присмотреть соседку. Оставила ей деньги для него на питание, продукты. Позвонила детям: «Уезжаю на три недели. Буду скучать». Стало грустно. Без Максима и Сережи – все радости наполовину.

Возвращаюсь мыслями в прошлое. Мы вместе. В Париже. На самой высокой точке города, у собора Сакре-Кёр. Париж как на ладони. Видны его архитектурные доминанты: башни – Эйфелева и Монпарнас, небоскребы Дефанс… Изумление! Город отсюда просматривается на десятки километров. Сердце Парижа – остров Сите. По форме он напоминает кораблик. Кораблик изображен и в гербе города. Музеи, театры, площади, парки, соборы, элитные, студенческие, китайские, арабские… кварталы, у каждого из двадцати округов Парижа свои характеристики-достопримечательности, а мне захотелось тогда увидеть места, знакомые по фильмам, побывать, например, там, где снимались «Амели», «Любовники с моста Неф», «Ангел А», «Полночь в Париже»…

Для меня Париж – это голос Эдит Пиаф и музыка Франсиса Лея. Красота, талант Алена Делона и Катрин Денёв. Впечатлительность Клода Моне, отчаяние Ван Гога, боль Камиллы Клодель. А еще… рыцарство и романтизм Антуана де Сент-Экзюпери, юмор Пьера Ришара, несбывшиеся мечты Жерара Филипа, дух CINEMA бульвара Капуцинок… Что там происходило, на этом бульваре, 28 декабря 1895 года, в доме номер 14, в индийском салоне Гран-кафе? Тридцать пять посетителей кафе, сами того не зная, засвидетельствовали рождение кинематографа. Огюст и Луи Люмьеры продемонстрировали им десять фильмов, длившиеся тридцать – пятьдесят секунд каждый. Первым показали «Площадь Белькур в Лионе», хотя, обычно называют «Прибытие поезда на станцию Ла-Сьота» или «Выход рабочих с фабрики Люмьер». Как отметил французский кинокритик Жорж Садуль, фильмы «Прибытие поезда» и «Политый поливальщик» «…наметили пути дальнейшего развития кино». Началась эра кинематографа, и совсем неплохо, что я ее застала. Но если придерживаться правды, то первый коммерческий киносеанс прошел в Берлине 1 ноября 1895 года. Так пишут в книгах о кино. А бульвар Капуцинок увековечили на своих полотнах Клод Моне, Антуан Бланшар и Константин Коровин, также работавший в импрессионистической манере. В тот вечер, когда я стояла на этом историческом месте, у Гранд-кафе, Париж казался мне особенно романтичным и праздничным. Многое вспоминается, но, чтобы рассказать обо всем увиденном, конечно же одной этой страницы недостаточно. Все же добавлю к сказанному еще немного информации. У фонтана Невинных вспомнился роман Патрика Зюскинда «Парфюмер. История одного убийцы». Действие романа происходит в Париже в XVIII веке. Писатель описывает Париж таким, каким он был в то время: грязным, зловонным.