Донал Грант - [130]

— Нет, — покачала головой Арктура. — Но я могу свободно зайти в каждую комнату на втором этаже, и никто ничего не заметит.

— Тогда я снова спущу гирю в трубу и оставлю её внизу, чтобы вы её увидели. Но если вы её найдёте, придётся нам искать потайную комнату как — то иначе.

Опустив гирю вниз, они вместе спустились с крыши, и Донал отправился в классную комнату, думая, что уже не увидит леди Арктуру до завтрашнего дня. Каково же было его удивление, когда через полчаса она появилась в дверях и сказала, что зашла во все комнаты и залы второго этажа — даже в те, в которых загадочного камина и быть не могло, — но гири нигде не было.

— Значит, — заключил Донал, — где — то там или, может быть, чуть ниже и есть наша тайна. Правда, точно сказать трудно. А вдруг гиря засела на каком — нибудь выступе внутри трубы? Надо подумать, что предпринять дальше.

С этими словами он пододвинул Арктуре кресло, поставив его поближе к огню.

Кроме них в комнате никого не было.

Глава 53 Рассказ миссис Брукс

Но не успели они усесться, как в классную комнату отдуваясь вошёл Симмонс. Оказалось, что старый дворецкий уже целый час повсюду разыскивает её светлость леди Арктуру, потому что лорду Морвену совсем худо. Он лишился чувств в своей комнате, той самой, что прямо посредине парадной лестницы, и ничего ему не помогает.

Отдав распоряжение немедленно послать за доктором, леди Арктура вместе с Доналом поспешила к дяде. Он неподвижно лежал на полу, белый, как полотно, с раскинутыми руками. Если бы не судорожное подёргивание его щеки, они подумали бы, что он умер. Они попытались было влить ему в рот лекарство, но ничего не получилось. Мужчины отнесли графа в его спальню, и только там он начал приходить в себя. Тогда леди Арктура вышла, попросив Симмонса, как только он сможет, зайти к ней в библиотеку и сообщить, как дела у дяди.

Симмонс появился только через час. У графа побывал доктор, и больной чувствовал себя немного лучше.

— А вы не знаете, из — за чего это с ним? — спросила Арктура.

— Я вам расскажу всё, что знаю, миледи, — ответил дворецкий. — Я как раз был с ним в комнате, принёс кое — какие счета и объяснял, что да как, и вдруг в стене что — то зашуршало. Даже и не знаю, что это было. Как будто внутри что — то скреблось и ползало вверх и вниз. Сначала вроде остановилось, но потом опять. Я — то сам не испугался. Конечно, будь это ночью, я бы, наверное, тоже не обрадовался. А вот его светлость чуть услышали, так сразу замерли, побледнели, то ли ахнули, то ли вскрикнули, за сердце схватились, да со стула — то ничком и упали. Я, конечно, к нему. Думал, приведу в чувство, но куда там. К обычным приступам я уж привык, но тут совсем не то. Потому я за вами и пошёл, миледи. За ним ведь глаз да глаз нужен, а то случится чего. Одного никак оставлять нельзя. Это всё сердце, миледи. Не хочу вас пугать, но вы же и сами знаете — да и вы тоже, мистер Грант, — у кого сердце плохое, в любую минуту может преставиться. Так что вы уж меня извините, но я к нему.

Когда Симмонс вышел, Арктура обернулась к Доналу.

— Нам нужно быть осторожнее, — сказал он.

— Нужно, — откликнулась она. — Знаете, а ведь как раз возле той комнаты музыку слышно лучше всего.

— И куда — то туда спускается наш камин. Всё точно! Но почему лорд Морвен так испугался?

— Не знаю. Но ведь он не такой, как все.

— А где ещё слышно музыку? Вы с дядей почему — то слышите её чаще других.

— Ещё в моей спальне. Но давайте поговорим об этом завтра. Спокойной ночи.

— Я останусь здесь, — сказал Донал. — Вдруг Симмонсу понадобится помощь с его светлостью.

Была уже глубокая ночь, а он всё сидел в библиотеке и читал. Неожиданно дверь отворилась, и вошла миссис Брукс. Она только что была у графа, ставила ему на ноги горчичный пластырь, чтобы оттянуть кровь от головы.

— Ну, теперь — то ему получше, — сказала она. — Принял чего — то из своей склянки. Возится, возится со своими бутылочками да порошками. Верно, лекарство себе хочет составить, чтобы не помирать, а жить вечно. Только ведь жизнь и смерть в руках Господних. От дерева жизни ведь так никто и не съел и уж не съест, пока мы в этом мире; Господь давным — давно его пересадил. Ой, нет, что до вечной жизни, будь я на месте его светлости, так лучше бы сразу дух испустить и не мучиться!

— Почему вы так говорите? — полюбопытствовал Донал.

— На такой вопрос не всякому и ответить можно, — проговорила она. — Но вы человек разумный и незлобивый, и мухи зря не обидите. Так что скажу вам по секрету, только вы уж держите язык за зубами. Говорили мне — а кто говорил, того уж и нету, да только они и правда знали, что тут и как, — говорили, что как попадёт ему вожжа под хвост, так он над своей женой измывается — не приведи Господь! Он её, вишь, из — за границы привёз. Там женился, а жить сюда приехал. Эх, и несладко же ей тут было, бедняжке!

— Но как он мог глумиться над нею в доме собственного брата? — возмущённо спросил Донал. — Будь он и правда таким негодяем, неужели его брат позволил бы оскорблять женщину под крышей своего дома?

— А откуда это вы так хорошо знаете покойного графа? — лукаво прищурившись, спросила миссис Брукс.