Дон Жуан. Жизнь и смерть дона Мигеля из Маньяры - [5]
— Если молодой господин таков, то это заслуга падре Грегорио, — подхватила Агриппина.
— А как же иначе? — удивился монах. — Погодите, дети мои, увидите — я сделаю из Мигеля человека!
— Хорошо бы, — сказала Рухела. — Если б не Трифон, этот вельзевул, который делает из мальчика чудовище по своему подобию…
— Молчи! — понизив голос, остановил ее Грегорио. — В доме есть доносчик!
— Вельзевул и есть, и не любит никого, даже господа бога! — стоит на своем старуха. — И сделает он Мигеля таким же бессердечным, как сам. Иссохнет сердце Мигеля, как цветок шафрана в песке. Все-то он сидит за решетками, а как бы хотелось ему поиграть с нашим Педро и крошкой Инес! Но нельзя, все запрещено бедняжке…
Рухела осеклась, ибо на пол кухни пала тень человека, сухого, как жердь. О, это майордомо Марсиано Нарини, воплощенная сухость, засушенная надменнось в камзоле, скелет с лицом трупного цвета.
— Приготовления идут как надо? — проскрипел иссушенный голос.
— Да, ваша милость, все идет как надо, — отвечают все хором, провожая ненавидящими взглядами графского погонялу.
Перед доном Томасом, падре Грегорио и майордомо — арабский скакун.
— Что скажешь, падре? — спрашивает граф.
Глаза Грегорио светятся восхищением.
— Не может быть лучшего подарка к рождению Мигеля, ваша милость. Этот конь подобен солнечному лучу. У него петушиная поступь. Сухожилия напряжены, как тетива лука.
Падре ходит вокруг вороного коня, с чувственным наслаждением поглаживает его блестящую шерсть.
— А ты, Марсиано?
Сухой майордомо вспыхнул свечой, ибо испанец и на смертном одре испытывает такую же страстную любовь к лошади, как к собственной жизни.
— Великолепное животное, ваша милость.
Монах наклоняется к графу Томасу, шепчет:
— Дон Мигель должен время от времени читать перед сном этому красавцу на ухо шестьдесят шестую суру Корана. Тогда конь будет предан ему, как собака.
— Но ведь тогда ему придется говорить по-арабски? — удивляется дон Томас.
— Разве я не обучаю его этому языку? — гордо отвечает Грегорио. — Спросите у него сами, ваша милость.
— Добрый совет, — говорит граф, внезапно рассмеявшись. — И его даешь ты? Христианин и монах?
Мягко улыбнулся Грегорио:
— Ваша милость, я, правда, христианин, зато конь — араб и язычник.
Смеясь, дон Томас приветливо посмотрел на монаха.
Спальня графского сына.
Широкое ложе под балдахином, с сеткой от москитов? Колышущаяся ладья снов, блаженства, детских радостей? Кружевная укромность, пуховая мягкость?
Нет, о, нет. Жесткое ложе, стол, сундук с книгами, Скамеечка для коленопреклонений, распятие и — постоянный сумрак за спущенными занавесами. Окно за решеткой.
В келье Мигеля сидит за столом падре Трифон. Тощий, низкорослый человек, костлявое, бледное, скуластое лицо. Жгуче-пронзительные глаза неопределенного цвета, тонкие бескровные губы. Падре Трифон — член братства Иисусова; за фанатическую приверженность вере и рвение в делах церкви сам архиепископ Севильский, дон Викторио де Лареда, рекомендовал его в наставники Мигелю.
Падре Трифон держит в руке Священное писание.
— Отвертись себя, и возьми крест свой и следуй за мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради меня, тот обретет ее. Вам это ясно, дон Мигель?
— Нет, — отзывается тихий голос из самого темного угла.
Там, съежившись, сидит на скамье юный граф Маньяра. Обхватив колени руками, он поднимает к учителю бледное лицо и вперяет в него пылающие глаза.
— Что же вам неясно? — вопрошает Трифон.
О, этот холодный, этот режущий голос! Мигелю он напоминает звук, с каким скребет по камню нож или камень по железной посудине.
— Мне непонятны слова: «Отрекись от себя самого», — тихо отвечает мальчик.
— Отречься от себя самого — значит презреть свои прихоти, страсти и потребности. Любовь и ненависть, богатство, голод и жажду. Все от себя отринуть, учит Иисус. Покинуть все, задушить в себе все чувства. Вы меня слушаете, дон Мигель?
— Я задумался, падре, — склоняя голову, сознается юный граф. — Я вспомнил о ладье с подарками от дяди, о ладье из Нового Света — она пристанет, вероятно, завтра. Простите, падре.
— На моих лекциях вы не должны думать ни о чем, кроме бога, — скрипит голос Трифона. — Прошу вас; будьте внимательны: в каждом человеке с рождения заложены добро и зло. Ваша задача — подавить в себе все злое.
— В матушке моей — тоже добро и зло? — внезапно спрашивает мальчик.
— Безусловно. Как в каждом из нас.
— Нет! — рвется из груди Мигеля; он вскакивает. — В матушке нет зла. Моя мать — святая. Она нежна и бела, как Мадонна.
— Остановитесь! — повышает строгий голос Трифон. — Вы кощунствуете! Ваша мать превосходная женщина, но не смейте ставить ее выше пресвятой девы! Это тяжкий грех. Первый долг наш — любить бога, чтить бога и защищать бога.
— Простите, — упавшим голосом произносит мальчик, садясь под зарешеченное окно.
— В вас, в душе вашей много гордыни, дон Мигель. Много строптивости и горячности. Бог же любит смирение. Назначаю вам заучить завтра Евангелие от Матфея, от главы шестнадцатой по девятнадцатую.
— Но завтра день моего рождения, падре, — несмело возражает мальчик.
— Тем лучше. Восславим этот день чтением святой книги, — сухо бросает священник, уходя. — Бог да пребудет с вами, ваша милость.
Йозеф Томан (1899–1977) – известный чешский писатель, автор исторических романов, два из которых – «Дон Жуан» (1944) и «После нас хоть потоп» (1963) – переведены на русский язык. Мирослава Томанова (р. в 1906 г.) – чешская писательница, знакомая советскому читателю как автор романа «Серебряная равнина» (1970) и «Размышления о неизвестном» (1974).В романе, посвященном знаменитому древнегреческому философу Сократу, создана широкая панорама общественной жизни афинского полиса во времена его расцвета и упадка.
Перед вами интереснейший художественный роман классика чешской литературы Йозефа Томана "Калигула, или После нас хоть потоп". Этот роман посвящен жизни и политическим деяниям римского императора Калигулы, фигуры далеко неоднозначной, как показала история. Остросюжетный, динамичный роман изобилует хитроумными дворцовыми интригами и откровенными любовными сценами.
Петр Константинов родился в 1928 году. Окончил Медицинскую академию в 1952 году и Высший экономический институт имени Карла Маркса в 1967 году. Опубликовал 70 научных трудов в Болгарии и за рубежом.Первый рассказ П. Константинова был напечатан в газете «Новости» («Новини»). С тех пор были изданы книги «Время мастеров», «Хаджи Адем», «Черкесские холмы», «Ирмена». Во всех своих произведениях писатель разрабатывает тему исторического прошлого нашего народа. Его волнуют проблемы преемственности между поколениями, героического родословия, нравственной основы освободительной борьбы.В романе «Синий аметист» представлен период после подавления Апрельского восстания 1876 года, целью которого было освобождение Болгарии от турецкого рабства.
Книга рассказывает о выдающемся советском полководце, активном участнике гражданской и Великой Отечественной войн Маршале Советского Союза Иване Степановиче Коневе.
В романе развернута панорама «матросского» и «офицерского» Севастополя перед революционными событиями 1917 года. Подлинное событие — взрыв линкора «Императрица Мария» в Севастопольской бухте 7 октября 1916 года — это как бы предвестник еще более грандиозного «взрыва» — краха русского самодержавия в 1917 году. Прочитав «Утренний взрыв», Шолохов телеграфировал Сергееву-Ценскому: «С истинным наслаждением прочитал «Утренний взрыв». Дивлюсь и благодарно склоняю голову перед вашим могучим, нестареющим русским талантом» [из журнала «Октябрь» № 9 за 1955 года, стр.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.Владычеством Ришелье Франция была обязана слабоумию Людовика XIII; Мазарини попал во властители государства благодаря сердечной слабости Анны Австрийской…Людовик XIV не был бы расточителем, если бы не рос на попечении скряги кардинала Мазарини.
Хамза Есенжанов – автор многих рассказов, повестей и романов. Его наиболее значительным произведением является роман «Яик – светлая река». Это большое эпическое полотно о становлении советской власти в Казахстане. Есенжанов, современник этих событий, использовал в романе много исторических документов и фактов. Прототипы героев его романа – реальные лица. Автор прослеживает зарождение революционного движения в самых низах народа – казахских аулах, кочевьях, зимовьях; показывает рост самосознания бывших кочевников и влияние на них передовых русских и казахских рабочих-большевиков.