Don't mistake the enemy - [2]

Опоздав на всего каких-то полчаса, Смайт заскочил в прохладное помещение редакции. На улице был май, солнце палило вовсю, поэтому кондиционеры в здании были как нельзя кстати.

Направившись к лифту, он увидел, как двери открылись, и какой-то мужчина собрался войти в кабинку. Ринувшись, что есть сил, с криком «Держи дверь!», Смайт долетел до желанных створок. Он забежал внутрь и, не глядя, буркнув: «Пятый», сделал пару глубоких вдохов.

Сердце колотилось с бешеной скоростью, идеальная обычно укладка была безвозвратно погублена. Красное от нагрузки лицо залило потом, а самого Себастиана сильно трясло. Он закрыл глаза и прижался лбом к стене кабинки.

— Тяжелое утро? — произнес незнакомец, о существовании которого Смайт уже успел забыть. Он повернулся к мужчине, и слова застряли где-то в горле.

Перед ним стоял восходящий актер Голливуда, звезда «Заката над Парижем», Хантер Кларингтон. Одному богу было известно, что он делал в редакции Себастиана. Смайт сглотнул и, слегка заикаясь, произнес:

— Немного, — он все еще испуганно смотрел на Хантера, а того, в свою очередь, откровенно забавляла реакция Себастиана.

— Не думал, что среди издателей еще остались такие трудоголики. Спешить на работу, забывая о себе, может только истинный профессионал, — насмешливо произнес он, глазами оценив внешний вид Себастиана. Смайт уже было открыл рот, когда лифт остановился и звякнул, оповещая о нужном этаже.

Смайт быстро выскользнул в коридор, когда услышал голос Кларингтона:

— «Не ошибись во враге»… — Себастиан обернулся и заметил в руках актера титульник перевода. Должно быть, он выпал, когда Смайт выходил. Быстро выдернув лист из рук Хантера, Смайт гордо зашагал по коридору. Все же некоторые знаменитости, какими бы прекрасными на экране они ни были, в жизни полнейшие уроды, и теперь Себастиан четко в этом убедился. А осадок от неудачной встречи грозился испортить весь день.

* * *

— Боже, Басти, что случилось? — Рейчел Берри быстро подскочила к Себастиану, стоило ему зайти в офис. Она вытянула из его рук рукопись, кинула ее на стол и затолкнула Смайта в кресло. — Ты же не собираешься в таком виде идти к Дженкинсу?

— Берри, я бы и без тебя справился, — пробормотал Себастиан, пока Рейчел поправляла его галстук и укладывала волосы. — Своей работы нет?

— Сегодня мы все ждали только тебя. Мы ведь в команде, ты не забыл? — Рейчел широко улыбнулась, нанося последние штрихи в свое творение.

— О таком забудешь, — Смайт выпрямился и принялся придирчиво разглядывать себя в зеркало. Немного оправившись после бега, он снова вернул себе свой всепоглощающий иронический настрой.

Всего их было четверо: Себастиан, Рейчел, Сантана Лопез и Курт Хаммел. Худшего штата, по мнению Смайта, и придумать было нельзя: выскочка, стерва и живое воплощение радужного единорога. Себастиан считал себя единственным адекватным человеком, поэтому старался общаться с коллегами по минимуму. К сожалению, это не всегда удавалось.

Вот и сейчас, не прошло и пяти минут в офисе, как в его уши уже полились литры светских сплетен от художественного редактора. Смайт пытался не обращать на них внимания до последнего, внося последние исправления в свой перевод, пока не услышал фразу, заставившую его руку с карандашом застыть на середине предложения:

— А вы слышали, что Хантер Кларингтон приехал в Нью-Йорк? — вещал Хаммел из-за перегородки.

Берри и Лопез тут же вступили в дискуссию о том, кого, где и каким местом будет играть этот «восхитительный Хантер». Смайт только посмеивался на их реплики, когда неожиданно для себя выпалил:

— Да мудак он последний.

Три пары глаз тут же уставились на него. Смайт поднял голову и, мило улыбнувшись, встал.

— Мне пора, — он схватил бумаги и направился в кабинет главного редактора. Он любил эффектно уходить, оставляя многие вопросы после своих фраз. И любил на них не отвечать.

— Мистер Дженкинс? — Себастиан осторожно приоткрыл дверь. Редактор сидел за своим столом, что-то внимательно изучая. Скорее всего, это был очередной контракт на серию, о чем свидетельствовала глубокая морщинка на лбу Дженкинса. Сам он был грузный пожилой человек, совсем не тот хамоватый живчик из комиксов про Человека-паука. А именно его всегда представлял Себастиан, когда слышал слова «главный редактор».

— А, Бастиан, проходи, — босс поднял глаза на Смайта и отложил бумаги. — Надеюсь, работа продвигается? — он приспустил очки, внимательно наблюдая за Смайтом. Себастиан улыбнулся немного натянуто и протянул папку Дженкинсу. Тот быстро прошелся по листам глазами. Многолетний опыт позволял ему видеть ошибки, даже не вчитываясь.

Смайт, нервно теребя край рубашки, наблюдал за боссом. Он до жути не любил переделывать работу, хотя и не всегда делал ее качественно. Но если же ему это не удавалось, и ошибки все-таки всплывали, он начинал хандрить.

Спустя десять минут мистер Дженкис отложил рукопись и вышел из-за стола.

— Присядь, — он указал на стул, стоящий напротив. Себастиан послушно сел, ожидая кары.

— Ты ведь знаешь, почему я дал тебе переводить эту книгу? — Дженкинс внимательно посмотрел на Смайта. Тот, сглотнув, кивнул. Себастиан один знал французский в совершенстве, и теперь отдуваться за всех приходилось именно ему.