Дон Педро - [5]

– Товарищ армейский комиссар 2-го ранга, а может вы с нами? – дёрнул кто-то Брехта за язык. Или устал просто этот политический бред слушать с цитатами из Ленина и Карла Маркса.

Все присутствующие на Совете повернулись к комиссару.

– Так ведь… – Вспомнил видимо оратор о чётком приказе Ворошилова.

– У меня комиссар полка ногу сломал, при прыжке с парашютом, – помог ему Брехт. А что? Замечательно! На войне ведь стреляют.

– Не жирно ли будет, чтобы комиссаром полка был армейский комиссар 2-го ранга? – помощник командующего Особой Краснознамённой Дальневосточной армии по ВВС комкор Лапин Альберт Янович, сумел с десятого раза зажечь спичку и прикурил. Этого товарища Брехт почти не знал, тот как-то вовсе и не пересекался сначала с отдельным батальоном, а потом полком. Видел пару раз его в штабе и один раз беседовал. Вернее слушал, как на него кричал начальник лётчиков. Это когда первый самолёт «Фанера – 2» угробили. Ну, правильно кричал. Мог бы, и проверить поле на наличие норок сусликов и хомяков. Просто до этого большие самолёты, взлетающие и садящиеся на взлётные полосы земляные, не имел в наличие Брехт и о такой беде даже не догадывался. А вот одну вещь про этого комкора Иван Яковлевич знал. Это был самый молодой в СССР командарм. В 1922 году в возрасте двадцать два года стал главнокомандующим Народно-революционной армией ДВР. До Блюхера. Потом его в Москву в академию РККА забрали. А теперь вот снова на Дальнем Востоке.

– Я готов! – Лазарь Наумович прямо подпрыгнул, даже пепельницу от избытка чувств перевернул, завалив чинариками весь стол с зелёным сукном, кстати, во многих местах прожжённом. Тоже молодой. Всего сорок лет. Обрит под Котовского. Но того рисуют с красивым круглым ровным черепом, а у Лазаря Наумовича черепок подкачал. Весь какой-то шишковатый. Высокий лоб. Потом перемычка, а дальше плоская голова. Смотрится дико и противно. Словно товарищ Виктор Франкенштейн поработал. И сильно не старался. Устал и лепил, лишь бы закончить поскорее процесс сборки.

– Решено, – Иван Яковлевич перевёл взгляд на маршала. Тот облегчённо выдохнул и осмотрел бардак на столе, произнёс. – Пойдёмте на крылечке покурим… Пока тут уберут.

Событие пятое

В оружейном магазине.

– Дайте мне, пожалуйста, обойму с шестью патронами.

– Какой вы, однако, оптимист, сударь, – удивлённо качает головой продавец. – Дебилов в мире гораздо больше…

Светлов нашёлся на складах. Там, в принципе, встретиться и договаривались. Нужно было посмотреть, сколько чего могут и сколько захотят выделить для операции по освобождению железнодорожников скупердяи и куркули интенданты. На совете «В Филях» решили, что Брехт берёт с собой весь полк, кроме гидросамолётов, железнодорожников, колхозников и медсанчасти. Получалось, чуть не тысяча человек. И всех нужно патронами и снарядами обеспечить. Под это дело выделили целый железнодорожный состав. Иван Яковлевич настоял, чтобы Блюхер лично дал команду на склады, чтобы выдавали всё, что этот «оборзевший в корень полковник» попросит. А просить было чего. Нет, начать нужно с другого.

– Василий Константинович, а зачем весь полк туда гнать? Можно спокойно ночью на машинах подъехать с моими диверсантами. Тихонько вырезать охрану, посадить людей в машины и уехать. Зачем полк? Это железнодорожный состав. Это куча всякого разного боеприпаса. Их и так мне крохи выдают. Особенно к Эрликонам и Браунингам. Как мне людей без патронов и снарядов учить? А танки и танкетки тоже брать? Для них тоже снаряды нужны.

– Остановись, Иван. Знаешь, что мне Ворошилов сказал?

– Откуда, – Брехт оглядел насупленных начальников, что собрались на совет.

– Так вот, он сказал, что нужно устроить показательную порку, как год назад, чтобы ещё на год, как минимум, охоту нас задирать отбить. Врежешь самураям. Я им в тридцатом на станции Маньчжурия показал. Теперь твоя очередь. Место не изменилось. Тебе легче будет. У тебя столько железок всяких, – заржал маршал. Весело ему.

– Василий Константинович, а нельзя чуть поконкретней. Я могу так шумнуть, что они против меня всю Квантунскую армию вышлют. Главное, чтобы патронов со снарядами хватило, – не армия, а цирк. Разве такое бывает? Сходи Иван-дурак, пошуми.

– Освободишь пленных, отправишь их домой по железной дороге. Как освободишь их, дашь телеграмму. Там же есть телеграфная связь на станции?

– Есть. Дам. А дальше.

– А дальше, как у озера Хасан, они на тебя будут бросать в неподготовленные атаки необученных китайских солдатиков, а ты их выбивать. Тогда они совсем разозлятся, и японских обученных солдатиков пришлют. Ты их побьёшь, и они снова мира запросят. Вот такой наполеоновский план.

– А если не запросят? Если войну начнут? – чуть не присвистнул Брехт. Нда, что-то там вверху, в смысле, в Москве, поменялось. В его истории до самого Хасана, а потом до Халхин-Гола была команда на провокации не отвечать. Чем японцы конкретно и пользовались. До сотни провокаций в год доходило. Кучу пограничников потеряли. А тут видимо история с захватом того полуострова понравилась красным командармам. Решили опять мышцой поиграть. Железом побряцать. Теперь понятно, почему именно его полк отправляют. У него по нонешним временам полк так оснащён, что и мехкорпусу с ним не сладить. Тридцать «Эрликонов» – это для японцев будет такая вундервафля (Вундерваффе, Wunderwaffe – буквально «чудо-оружие»), что они и правда могут остепениться.