Домовые - [15]

Через огород шли молча. Выбрались на улицу и перебежками достигли магазина. Судя по удивительной чистоте, его окружавшей, там поселился почтенный и деловитый магазинный. А магазинные в дружбе с автомобильными, которые провизию доставляют. Так вот и на попутную машину легко пристроиться.

Вроде разумно рассудил Евсей Карпович, но не учел, что попутная машина, развозя товар, по всему городу круги нарезает, а потом в неподходящем месте возьмет да и сломается. Поругавшись с автомобильным, он вылез непонятно где, сопровождаемый Якушкой и Акимкой, которые чуть не плакали — предвидели нагоняй за длительную отлучку от Лукьяна Пафнутьевича. Евсей Карпович рассердился и чуть их вообще в том незнакомом месте не бросил. Но как-то обошлось.

Пропадали ходоки к гадалке двое суток. Вернулись голодные, только одно на уме и держали — поесть от пуза и спать завалиться. И потому не сразу заметили опасность.

Улица перед домом, как на грех, была пустынна. И по ней бежал маленький смерчик. Побежит, остановится, с силами соберется, опять мусор гонит. Вроде как принюхивался…

— Ах ты… — и Евсей Карпович загнул такое-разэтакое, что Акимка с Якушкой даже рты разинули.

— Разведчик… — прошептал.

— За ним придут старшие, — добавил Якушка.

* * *

Старшие объявились день спустя.

Домовой дедушка Тимофей Игнатьич через дорогу собрался. Травка ему какая-то с обочины понадобилась. Только кто же за травкой с котомкой ходит? Ну да не в этом дело. А в том, что насилу убежать успел и через щель в блоках метнулся в подвал. Да и застрял со своей котомкой. С одной стороны, жуть прямо — ни туда и ни сюда! С другой — вихорь, как ни пытался, его из той щели высосать не мог. Тимофей Игнатьич визжал, ругался, отбивался задними лапами и переполошил людей — те никак не могли понять, кого тут черти дерут.

Домовые залезли в подвал, захлестнули бедолагу веревкой и вчетвером втянули его. Потом Ферапонт Киприанович выглянул в щель и увидел, что вихорь не опал от огорчения, а все еще околачивается возле дома, кренясь вправо-влево, но, к сожалению, не рассыпаясь.

— Дождались, — сказал он Лукьяну Пафнутьевичу.

— Он не имеет права, — отвечал Лукьян Пафнутьтевич. — Ему на деревне жить положено, а тут уже город.

— Кем это положено?!

Ответа не было.

— Ну, куманек, вот что. Кто у нас тут про права громче всех толковал? Мол, вихри имеют право слоняться, где им угодно, и безобразничать, а мы их тронуть не имеем права, потому что они — разумные? Где этот умник-разумник прячется?! — завопил Лукьян Пафнутьевич. — Тащите, братцы, его на улицу! Пусть сам с этими тварями договаривается! Пока до беды не дошло.

Лукулла Аристарховича поймали и выволокли на тротуар. Он голосил и упирался. Вихорь двинулся к нему, вытягиваясь ввысь. Очевидно, собирался подхватить защитника, поднять повыше и грянуть оземь поосновательнее. Хорошо, вовремя из подъезда вышли люди. Домовые порскнули в подвал, а Лукулл Аристархович опрометью кинулся в подъезд и забрался с перепугу не более не менее как в почтовый ящик. И как только допрыгнул?

Это выяснилось уже потом, когда правозащитник, оголодав, вылез и тайком пробрался к своим хозяевам. А сперва о нем никто не горевал — домовые поспешили на чердак, чтобы всем миром решить — как отбиваться.

— Права ему!.. — ворчал Ферапонт Киприанович. — Декларации ему!.. Конференции ему!.. Одно есть право — защищать свой дом, своих баб и своих детей… От безмозглого ли, от мозговитого ли — один хрен!..

Когда сходка собралась и сколько нужно для разогрева погалдела, выяснилось, что нет того единственного, кто способен сплотить домовых для защиты своей территории и вообще придумать, чем от вихрей отбиваться.

Якушка и Акимка, вдругорядь допущенные на сходку, еще раз доложили про парашюты, но парашют — это средство даже не защиты, а бегства. Их и все бабье население дома отправили на розыски Евсея Карповича, но упрямый домовой не отзывался.

Самое забавное, что был он в момент сходки на том же самом чердаке — там-то его искать и не догадались.

Евсей Карпович выискал закуток посветлее и ладил там из веревок и палочек странную штуковину, сверяясь с картинкой. Картинку выудил в том же Интернете. Палочек явно не хватало, он упрощал свое строение до крайности, но все равно получалось очень плохо. Выругав древних греков, которые наизобретали всякой ерунды, Евсей Карпович оставил сооружение недоделанным и понесся домой — искать в Интернете другие варианты.

Дома его ждал неприятный сюрприз. Хозяин Дениска ходил по комнате, приговаривая:

— Домовой, домовой, поиграй да и отдай!

Евсей Карпович поскреб в затылке — вот только потеряшки ему сейчас недоставало. Все бросай, беги потеряшку искать!

— На кой он тебе сдался? — спрашивал меж тем Дениска. — Колбасу резать? Так я сам тебе сколько нужно отрезаю. С крысами воевать — так вытравили же недавно! Дед, не шали! Поиграй и отдай!

Тут только Евсей Карпович понял, о чем речь.

— Ахти мне! — воскликнул он.

Дениска искал нож — хороший карманный нож со стопором и толковой заточкой в полтора лезвия. Именно эту драгоценную вещицу Евсей Карпович затащил на чердак, потому что проводил эксперименты с баллистой.