Доминум - [71]

– …что заоблачник с расколом бы выжил, постоянно подпитываясь и продлевая себе жизнь. – Коул побледнел. – И вот почему от него исходит Свет! Он слишком много его сожрал, даже по меркам сплитов! Но Свет не приживается, отваливается пластами. Даже остатки Тьмы не видны за этой светлой ширмой.

– Но это все равно позволило ему выжить, – встрял Антарес. – Протекторы заперли этого эквилибрума вместе с сильнейшей батареей – Центрумом орнега.

По залу пронесся хруст сломанной ловушки.

Глава XX Черно-белые

Если бы не лекарство Ханны, я бы еле волочил ноги, но оно придало сил, потому я почти не отставал от остальных. Выбирать пути казалось непосильной задачей – второй этаж пребывал в полнейшей разрухе. Когда-то здесь находились спальные комнаты, теперь же повсюду царил хаос. Половина ходов завалена, двери снесены, везде валялись каменные обломки, мешавшие бегу. За нашими спинами раздался отчаянный вой глобулы.

– Куда бежать?! – в панике воскликнула Ханна, когда мы свернули в очередной тупик.

Пабло быстро развернул карту и в пару секунд проложил нам путь.

«Приближается», – подсказал мне Антарес.

Я и без него это прекрасно знал, но старался не оглядываться. Сердце бешено колотилось о ребра.

«Слева!»

Одна из стен проломилась, и нас окатило дождем камней. Меня и Пабло отбросило вправо, остальные остались по другую сторону прохода. Из разлома показалось тучное дымное тело глобулы. Один из валунов сбил Стефа с ног. Несколько черных нитей прошли сквозь его правое плечо. Протектор закричал, и я увидел, как в местах соприкосновения истончилась ткань мундира, а кожа стала багроветь и расползаться.

– Свет! – защелкала глобула.

Но тут она замерла и будто принюхалась. Все ее лица обернулись ко мне.

– Макс… Максимус… Свет… много!..

И прежде чем она кинулась к нам, Стефан воспользовался моментом, вырвался и бросил манипуляцию, создавшую каменный заслон и отделившую меня и Пабло от монстра и товарищей.

– Зачем… – потрясенно выдал я.

– Стена долго не продержится! Бежим! – скомандовал Пабло и потянул меня в противоположном направлении. – Она хочет сожрать Антареса! Его Свет много сильнее лунного! Чудовище сможет жить только на нем!

– Он запечатал себя и остальных с глобулой! – воскликнул я, сорвавшись вслед за протектором. – Зачем?!

– Чтобы отвлечь! Как ты не понимаешь, сейчас каждый с готовностью отдаст за тебя жизнь, лишь бы ты вернул Антареса! Мы ничего не стоим!

– Это неправильно! – внезапно встрял Антарес.

– Каждая душа ценна! – заявил я.

– Все познается в сравнении. И мы не так важны! – настоял Пабло.

– Никто не важен! – вскипел Антарес. – И я тоже!

Где-то издалека донесся грохот. Глобула шла по моему следу.

На повороте Пабло остановился и лихорадочно зашарил по карманам пояса.

– Я не хочу умирать, – признался протектор, пока я с изумлением внимал его словам. – Не хочу умирать попусту. Но все мы, те, кто вовлечен в эту Войну, рано или поздно найдем свой Утопиум или же пропадем в Обливионе. И если моя жертва поможет остальным достигнуть лучшего исхода, то все было не зря.

Он завел меня в темную комнату, где дверь едва держалась на старых петлях.

– Спрячься, – приказал Пабло. Я чувствовал, как трепет исходит из его души, но внешне это никак не проявлялось.

Протектор достал на обозрение стеклянную тару с дымными завихрениями красного эфира. На мой немой вопрос Пабло ответил:

– Эфир Антареса. Ламия собрала на обследованиях. Я отвлеку глобулу, а ты ищи проход вниз и остальных.

Возразить я не успел – снаружи раздался настойчивый стрекот. Мне думалось, что Пабло едва удерживает страх, но он не дал ему взять над собой контроль и, не затягивая, выскочил в коридор, откупорив тару.

– Эй, сеньора! – Протектор громко свистнул. – Давай, я весь твой!

Рев сотряс коридор, и протектор нырнул в другой темный проем. За ним же пронеслась и огромная тварь. Только они скрылись, как я понял, что натворил. Подставил другого человека вместо себя. Снова. Как Дана перед падшими. От одной этой мысли я сорвался и бросился следом. Звезды, я был готов себя дотла сжечь, на атомы расщепить, но уничтожить опасность. Только бы другие не клали голову на плаху вместо меня!

Проход за проходом. Я знал, что отстаю, но слышал их впереди. Пабло бежал самыми узкими путями, явно стараясь запутать глобулу. Он часто забегал в темные комнаты и выныривал из пробоин в стенах, однако тварь следовала по пятам. Я видел лишь ее черный шлейф. Когда я забежал в очередную комнату, передо мной предстало запустение. Темнота. Ни Пабло, ни глобулы. Но ведь они забежали именно сюда!

Неожиданно дверь захлопнулась, отрезав последние крохи света. Непроглядная тьма. Только звон в ушах. Холод подбирался со всех сторон.

Я медленно обернулся в поисках выхода. Сделал несколько шагов, но стены не нашел. Один воздух. В темноте звучали только звуки моих шагов и прерывистое дыхание.

Вдруг отовсюду потянулся мягкий свет. То, что я узрел, казалось эфемерным и странным. Черное пространство словно расширилось до бесконечности: меня окружали белые шары света и соединяющие их призрачные нити. Они простирались далеко во всех направлениях, кроме пола, по которому ползла белоснежная дымка. Дверь и стены исчезли. Сплошные сгустки света и линии. Миллионы, если не миллиарды. Некоторые шары казались маленькими, другие – крупнее, достигая размером яблока. Редкие сияли красным. Я в непонимании оглядывался. Все это смутно напоминало чью-то душу, но мне, слава звездам, еще удавалось отличать внутренние миры от реаль– ности.