Домик в Коломне - [30]

Мастера же, в свою очередь, действует под наблюдением и невидимым вдохновлением других «братьев», которые, в свою очередь, так же господствуют над ними, как они над учениками.

Таким образом, мастера и масоны высших степеней находятся по отношению к товарищам и ученикам в таком же привилегированном положении, в каком находятся вообще все масоны по отношению к непосвященному миру (т.е. масоны свободно проникают в непосвященный мир, а непосвященный мир не может проникнуть в масонские ложи). Непосвященный мир вынужден терпеть соприкосновение с масонами (так же, как ученики принуждены терпеть соприкосновение с высшими степенями), а в то же время он не может видеть, что они делают в своих ложах.

Итак, масоны высших степеней могут распространить свое невидимое руководство на тайное общество учеников таким же образом, как все масонство может распространять свое влияние на непосвященный мир. Таким образом ученикам свыше передается воля, которую они не видят.

Благодаря такому плану каждый масон, получая свыше внушение от высших степеней, в то же время исполняет по отношению ко всем степеням, ниже его стоящим, ту же роль, что исполняет все масонство вообще по отношению к непосвященному миру».

Еще одно важное замечание:

«Степень дается не на один год, как административные должности, а навсегда, ибо степень связана с известным посвящением, которое нельзя уже отнять, раз оно дано. Между прочим, их ни во что особенное не посвящали, и потому масон всякой степени, если выходил из масонства, не мог его предать, ибо знал не больше того, что мог знать унтер-офицер об общем расположении и действиях всей армии» (Ист.19, с.16-17).

Работа А.Селянинова, написанная в 1911г., ставила целью раскрыть главную «тайну»масонства и показать основные причины эффективности этой организации. По нашему мнению, автору не удалось выполнить поставленной перед ним задачи, хотя фактология, приведенная в монографии, представляет несомненный интерес. Главная причина неудачи автора — отсутствие в его исследованиях методологии при анализе используемой фактологии и потому он вынужден лишь довольствоваться догадками типа: "По-видимому, цель, к которой стремится руководящая масонством сила, настолько огромна, что ей приходится разбить ее на частные цели и давать масонствам отдельные задачи и назначения".

Пушкин методологией познания мира владел в совершенстве и, несмотря на запрет, существовавший в ложах по изучению всей структуры масонства, главные цели руководства определил верно: установление мирового господства. Осознал он и могущество этих сил, и отсутствие в России реальных структур государственного уровня, способных им противостоять. Отюда его «косой взглд» и «озлобленный взор» на будущий «трех-этажный дом», неизбежность строительства которого он с грустью предвидел.

Странным сном

Бывает сердце полно; много вздору

Приходит нам на ум, когда бредем

Одни или с товарищем вдвоем.

(Конец октавы 25)

Во времена Пушкина слова «товарищ» и «приятель» не были синонимами. Они несли различную понятийную нагрузку. По словарю Даля слово «товарищ» вы найдете только в разделе слова «товар»: "Ровня в чем-либо, односум, соучастник в чем; клеврет, собрат, помощник, сотрудник. Отсюда: товарищ министра; торгового дома товарищи; в вербованных полках назывался товарищем." (Отсюда, видимо, и вторая степень в трех-этажном доме масонства получила название «товарищ»: авт.). Слово «приятель» по Далю вы найдете в разделе слова «приятный», а пояснение к нему соответствует тому понятию, которое мы обычно вкладываем в слова «товарищ» и «приятель», не различая их понятийной нагрузки. «Приятель» — приязненный кому человек, доброжелатель, милостивец, (обратите внимание, по Далю «товарищ» и «друг» не синонимы), близкий, свой человек, коротко знакомый и дружный; с кем сошелся по мыслям и знаешься".

Пушкин в словах был «точен и опрятен». Если в 25 строфе он употребил слово «товарищ» (хотя рифма не была бы нарушена и словом «приятель»), следовательно он хотел донести до читателя определенную информацию, соответствующую его уровню понимания. Пушкин при вступлении в ложу «Овидий» был посвящен в «ученики». «Ученики» имели право общаться только с «товарищами». Даже выйдя из ложи, посвященный был обязан хранить тайну посвящения, и Пушкин формально этот порядок не нарушил. Вставив вместо «приятель» слово «товарищ», он приоткрывал тайну архитектуры «трех-этажного» дома, но придраться к нему было невозможно. Тот, кто попытался бы его обвинить в разглашении тайны посвящения, должен вскрыть различие в понятийной нагрузке слов «приятель» и «товарищ». Масон любой степени посвящения не имеет права вникать в понятийную нагрузку той терминологии, которой пользуются в рамках масонских структур. Если бы каждый масон пошел по этому пути, то все стройное трехэтажное здание масонства (первые три этажа: ученики, товарищи, мастера и далее три по 33 этажа — всего 99 ступеней) рухнуло бы как карточный домик. Пушкин на роль рядового в вербованном полку масонской армии не годился, поскольку обладал целостным мировосприятием, а мера его миропонимания превосходила меру миропонимания тех, кто через масонство стремились к управлению миром. Масонским вздором на уровне бездумного солдата мафии Пушкин заниматься не мог. От важного чина иудейского пророка, «добровольно» берущего на себя «обязательства протагонизма» (по терминологии Гефтера), он решительно отказался еще в 1826 г. Опасность силы, направляющей масонство на разложение государственных структур любых народов, поэт осознавал глубже, чем любой из своих современников. Что ему оставалось делать? Будучи вещим и честным перед народом, он разоблачал и само масонство, и силы, стоящие за ним. Пушкин делал это тонко и мастерски, вызывая у «посвященных» зубовный скрежет бессилия и заставляя их тратить много энергии на заделку изоляции в оголенных проводах истории (искажения, дописывания подлинных текстов Первого Поэта России). Формально в нарушении масонских тайн Пушкина было не обвинить, поскольку ассоциативные связи языка вне формальной логики, на которую опирается Воланд (Варфоломей — «Уединенный домик на Васильевском»).